Хэрриет Эванс - Сад утрат и надежд [litres]

Внезапно ее, словно удар молнии, охватило отчаяние, у нее закололо в боку, и она схватилась за живот. Что, если… что, если он проснется и не сможет видеть, не сможет ходить, вдруг его парализует? Одна проклятая секунда – если бы я остановила его, когда он в третий раз полез по ступенькам. Я отвлеклась от него на три секунды … У нее закружилась голова. Она схватилась за старинный деревянный комод, и он заскрипел. Шевелись, иди вперед и не смотри вниз, приказала она себе . Вспомнила Грэнди и улыбнулась.

В дверях показался Фредерик. Джульет сглотнула и выпрямилась.

– Давай быстро посмотрим на кукольный домик, – сказала она. – Закроем дверь, чтобы туда не забрались лисы. Я не знаю, что мы будем с ним делать, но я в любом случае запру покрепче дверь. И потом поедем в больницу.

Она радовалась, что зашла туда, впервые переборов себя. Полуденное солнце освещало сквозь листву инжира сцену полного разорения. Она была права: там уже побывал какой-то зверек. Лиса? Крот? Барсук? Еще больше разбросал куски дома, перевернул кресло, рассыпал по полу учебники и тетрадки Би.

Джульет присела на корточки и обвела глазами пол Голубятни, потом потерла лицо. Тут было прохладнее, чем снаружи, и пахло сыростью и землей. Домик лежал на боку, средняя петля большого дымохода раскололась пополам, обнажив внутреннюю сторону трубы.

– Что мне делать с этим? – тихо спросила она. – Многовато проблем.

– Можно я скажу тебе кое-что? – спросил Фредерик. – То, что тебе не понравится.

– Конечно.

– Я позвонил твоим родителям. Они приедут сегодня вечером. Они останутся, чтобы помочь тебе. Так что пока не беспокойся об этом.

– Ты позвонил маме с папой? – Джульет выпрямилась и удивленно посмотрела на него. – Они не захотят… О Фредерик, это очень любезно с твоей стороны, но от них будет мало толку.

– Почему?

– Ну начнем с того, что они тут никогда не жили.

– Теперь они приедут.

– Им не дорог этот дом, после моего переезда они ни разу не приезжали сюда. Это ничего – меня это устраивало. Но мы не так близки. И я просто не думаю… – Она замолчала.

– Они нужны тебе.

– Нет…

– Джульет… – Он взял ее за локоть. – По-моему, ты так давно живешь в кризисном режиме, как они это называют, что даже не замечаешь, как оказалась в реальном кризисе. Твой сын в больнице с тяжелыми травмами, у тебя еще два ребенка, и ты живешь на облаках и разводишься с мужем, который тоже такой же ребенок. Прости меня, но сейчас самое время просить помощи.

Джульет покачала головой, закрыв глаза и сдерживая себя, потом открыла глаза и улыбнулась.

– Ты очень добрый. Но им тут не нравится – я не прошу их приехать сюда, потому что устала слышать их оправдания. Прошел почти год и… – Она провела руками по спутанным волосам, убрала их назад и потрогала ногой сломанный дымоход кукольного домика. – Извини. Я ужасно неблагодарная…

Тут ее глаза заметили что-то на полу. Она наклонилась.

– Они хотят приехать, – сказал Фредерик, медленно опускаясь на стул рядом с ней. – И они помогут, ты ведь знаешь, что они хорошо управляются с вещами. Пора им приехать. Знаешь, Джульет, раньше я был не совсем откровенным, когда рассказывал тебе про Фрэнка. Видишь ли, твои родители…

Но Джульет не слушала его.

– Фредерик, гляди.

Она протянула руку к петле дымохода кукольного домика. Перекрытия разбились на куски, половина крыши откололась, дымоход развалился надвое, обнажив сердцевину.

– Это тайник, – медленно проговорил Фредерик.

Дымоход был шириной со сжатый кулак или даже меньше, и внутри сломанной деревянной трубы что-то лежало. Ткань, свернутая в цилиндр. Наполнитель или что-то в этом роде. Она вытащила его из треснувшего дымохода.

В ее мозгу что-то барабанило. Стучалось, просясь наружу. Это тайник . Кто же сказал ей об этом? Сидя вот тут на корточках… Джульет держала в руках тяжелую ткань, мысленно прикидывала, сколько она весит.

Длиной ткань была примерно два фута и свернута. Ее первой мыслью было, что это изоляция, и она улыбнулась при мысли о том, что в кукольном домике изоляция лучше, чем в настоящем доме.

– Откуда я помню это? – тихо спросила она и отшатнулась, ударившись больной рукой о маленькую деревянную лампу. Она осторожно отодвинула лампу в сторону. Ткань была тяжелая, перевязана веревочкой, и Джульет потянула за кончик, развязывая бантик.

– Что это, Джульет?

У Джульет лихорадочно колотилось сердце.

– Я думаю, что это может быть… Нет, такое невозможно… – Она неловко схватилась за край свертка и медленно развернула.