Хэрриет Эванс - Сад утрат и надежд [litres]

– Что ты делаешь на Пасху, Джульет?

Джульет подняла глаза от бумаг и попыталась закрутить волосы и убрать их в пучок, но тут же спохватилась, что теперь у нее короткие волосы.

– Ой, привет, Сэм. – Она посмотрела на него: – Что я?.. О да… Ну, завтра, в Страстную пятницу, мы должны были бы съесть пирог с рыбой, но у нас день рождения Айлы тире игра «Найди пасхальное яйцо». Во-вторых, я буду уделять Санди как можно больше внимания, потому что он хандрит… – Она пошевелила пальцами. – Ну, и я регулярно захожу на онлайн-платформу по аренде жилья. И, наконец, жирная точка – надеюсь, что я разведусь! Вот! – Она нахмурилась, сунула бумаги в сумку и потерла переносицу. – Весьма все банально. А ты чем займешься?

– Я встречусь с друзьями.

– Где?

– Они придут ко мне домой.

– О. – Джульет посмотрела на лежавший перед ней листок, запрос на экспорт, и аккуратно поставила свою подпись. – Это приятно.

– Что ты имеешь в виду? – Сэм подозрительно прищурился.

– Что это будет приятно!

– О. – У него поникли плечи. – Я подумал… ну, после «Дня стратегии» кое-кто говорил, что мой дом… впрочем, не важно…

Джульет поискала другую ручку.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Сэм оперся на дверь.

– Так ты одна из них, – сказал он. – Я слышал, как на прошлой неделе Прайя и Брайони обсуждали на кухне какого-то человека, мол, кресла у него в таком виде, как будто он нашел их под мостом. Я не понял, что они имели в виду. Они обсуждали меня, по всей видимости.

– Наверняка не тебя, – неопределенно сказала она.

…За две недели до этого Сэм собрал всю группу – двенадцать сотрудников – у себя дома в Северном Оксфорде, чтобы обсудить стратегию и перспективы музея. Джульет доводилось и раньше принимать участие в таких «Днях», обычно они проходили в каком-нибудь лондонском отеле, в помещении без окон, с дорогими стеклянными бутылками воды и ламинированными папками. И она немного удивилась, что такое мероприятие пройдет дома у Сэма. Хотя она виделась с ним три раза в неделю и знала, что у него есть несколько превосходно сшитых костюмов, он все равно оставался для нее студентом в эластичной футболке, биркенштоках и с рюкзаком. И если бы она подумала о том, где он живет, она бы, скорее всего, представила себе темную нору, населенную раздраженными адептами стиля гранж.

Но нет. Это оказался большой дом в стиле «Артс & Крафтс» на тихой зеленой улице, испещренной большими автомобилями и прочими символами оксфордского достатка (концертные постеры «Драгон Скул» в витринах, фургоны «Бери Броз»). Внутри дом был отделан темно-серым и бежевым кафелем; предыдущие жильцы занимали его сорок лет, вырастили детей и переехали в жилье поменьше. Пыльные прямоугольники на стенах отмечали места, где десятки лет висели картины и фотографии. На косяке кухонной двери сохранились карандашные отметки: «Люк, 1/4/1983, Эмма 17/5/1985».

– Тут сохранились все первоначальные черты. Мне понравилось, что прежние хозяева ничего тут не испортили, – сказал Сэм, как бы оправдываясь, когда показывал им комнаты.

– Нет, не испортили, и ты тоже, – пробормотал кто-то – то ли архивистка Кейт, то ли Грэм, директор по привлечению финансирования. Джульет ходила по квартире, странно тронутая все еще витавшими там призраками предыдущей семьи.

– Ты недавно тут поселился? – спросила она.

Он задумался.

– Да – ой, нет. Уже больше года назад.

Бедный Сэм Хэм.

В гостиной вместо столика стоял упаковочный ящик, в столовой оказалось так много сосновой мебели, что они не смогли даже зайти туда все одновременно.

– В лавке благотворительности они продавались очень дешево. Стол, шесть стульев, гнездо из приставных столиков, два комода. Я не мог не купить, – сообщил Сэм с энтузиазмом. – Только мебели оказалось больше, чем я думал.

– У тебя нет штор, – сказал Грэм, выглядывая из окна спальни. – Сэм, приятель, зря ты разорился на гнездо. Лучше бы приобрел шторы.

Сэм почесал затылок:

– У меня еще не дошли до них руки. Надо идти в магазин, а мне некогда. Зимой я – гляди, вот одеяло. Я приклеиваю его в спальне скотчем.

– Господи, – пробормотала Джульет.

Тарелки и кружки тоже покупались в той же лавке благотворительности годами; это было видно по надписям на них. Королевские свадьбы, выставка Сезанна в «Тейт», «Уэйнсток» и реклама какого-то оптометриста из Оттавы.

– Но, по крайней мере, это его вещи, – сказала практичная Кейт.

– Нет, не его! – Джульет подняла кружку «Бертам. Перевозки». – Тут нет ничего, отражающего его личность. Ох, Сэм. Тебе нужно меньше работать и потратить один выходной день на поход в «Джон Льюис».