Тара Конклин - Последний романтик [litres]

– Это не мое, – сказала она.

На мгновение я решила, что она просто не поняла, и объяснила ей:

– Это помолвочное кольцо. Джо просто не успел сделать тебе предложение, но он любил тебя и хотел на тебе жениться.

Луна затрясла головой.

– Это не мое, – повторила она. – Я не хочу его. – Она посмотрела мне в глаза. – Эта история с Джо случилась уже так давно. Я теперь замужем. У меня семья. Я хочу забыть все это.

– Забыть моего брата? – Я ощутила внезапное стеснение, как будто меня схватила и сдавила большая рука, вытеснив из груди весь воздух.

– Нет, это не… – Луна осеклась. – Я тогда ужасно ошиблась. Это должно остаться в вашей семье. Для детей сестры. Я не могу его взять.

Возникшее разочарование росло и ширилось с каждой секундой, что я сидела на диване напротив Луны с лежащим между нами кольцом. Я чувствовала в сумке тяжесть рукописи «Поэмы Любви» , но понимала, что не смогу отдать ее Луне. Не теперь. Я написала книгу стихов о том, что считала истинной любовью, утраченной любовью, трагедией. Но посмотрите, что было у Луны теперь. Она была окружена любовью, она купалась в ней.

Альфредо уставился на меня, приоткрыв влажный розовый ротик с остатками еды или какой-то грязи в уголках. Я притворно улыбнулась ему. Мне надо было уйти из этого дома с его линяющей, гавкающей собакой, беспорядком, следами грязи под ногтями Луны, тяжелым запахом гардений, букет которых стоял поодаль. Моя чашка с чаем показалась мне слишком горячей, я поставила ее на стол, и чай выплеснулся на пол.

– Ой, мне так неловко, – начала я.

И тут раздался звук открываемой двери, шаги, и маленький Альфредо поднял голову, и его лицо озарилось всплеском яркой радости.

– Папа? – спросил он и заспешил из комнаты.

Ответил мужской голос, но он был приглушен, и я не могла разобрать слов. Я повернулась от лужи, в сторону голоса, в комнату входил человек с Альфредо на руках.

– Привет, – поздоровался он с Луной.

Это был Джо. Я увидела его, словно в какой-то вспышке. Джо, его широкие плечи, его рост, волосы, смуглая золотистая кожа, эти голубые глаза. На какой-то момент я поверила в истинное чудо, может быть, даже в Бога. У меня захватило дыхание, замерло сердце, мгновение замерло в своем чудесном состоянии совершенно невозможного чуда. Я всегда знала, что это исполнится: Джо был все еще жив. Где-то, и вот он здесь. Я наконец нашла его.

Волшебство разбил малыш Альфредо.

– Мама, Роро дома, – сказал он. – Роро тут.

Джо прошел через комнату к Луне, чмокнул ее в щеку, и я поняла, что это мальчик, юноша в грязных кроссовках, баскетбольных шортах и потной майке. Острые локти, угловатые колени.

– Привет, мам, – сказал он.

– Как тренировка? – спросила Луна, не глядя на меня. Она взяла у него Альфредо и смахнула с его лица крошку. – Ты уже поел?

– Только пиццу, – ответил мальчик. – Но я голодный.

И только сейчас он заметил меня, застывшую в комнате как идиотка. «Я идиотка, – думала я. – Что я скажу? Что я буду делать?» Я быстро подсчитала в уме. Ну да. Пятнадцать лет.

– Это Фиона, моя давняя знакомая, – представила меня Луна. – Фиона, а это Рори, мой сын.

Не глядя на Луну, я протянула мальчику руку.

– Приятно познакомиться, Рори, – сказала я.

Рука была твердой и мозолистой, как терка для сыра, и я сжала ее, чувствуя под пальцами эти твердости и не желая ее выпускать.

Но я отпустила мальчика. На какое-то мгновение его тепло задержалось в моей ладони, призрачный отпечаток рукопожатия, а потом и он исчез.

Я сказала:

– Луна, боюсь, мне пора. Мне надо ехать домой. Моя сестра Рене беременна, я говорила? Роды могут начаться в любую минуту. Ведь другая моя сестра, Кэролайн, родила своего первенца раньше времени. – Я чувствовала, что лепечу какую-то чушь. Все нервы в моем теле были оголены и посылали в мозг и сердце сигналы, что надо спасаться.

Луна изучающе смотрела на меня.

– Рори, забери Альфредо в кухню? Дай ему что-то перекусить, может, сыра с крекерами?

– Ага, – сказал Рори и вышел из комнаты, наклонившись и держа Альфредо за ручку.

Я смотрела им вслед. Смотрела, как спина Рори исчезает за закрытой дверью.

– Фиона, – начала Луна. – Думаю, нам надо поговорить.

Я снова опустилась на диван, но это была скорее физическая реакция моего тела на предложение Луны, нежели осознанное согласие остаться в этом доме. Собака подошла, уселась у меня в ногах, повернулась раз, другой, а потом свернулась клубком на полу.

– Ты сказала, твоя сестра беременна? – спросила Луна.