Тара Конклин - Последний романтик [litres]

– Нет, – ответила Ханна.

Я подумала обо всех других знакомых Кэролайн.

– Даффи? – спросила я.

– Да! Кажется, так. Даффи.

– Хм.

Красная лампочка продолжала мигать. Кэролайн ждала на линии.

– Кто это – Кэролайн Даффи? – спросила Ханна.

– Это моя сестра.

– Сестра? Но я думала, ее зовут Рашель.

– Рене. Рене одна моя сестра. Кэролайн – другая.

– О, две сестры! Это прямо куча сестер! Повезло вам! А у меня только брат, он младше меня и просто придурок.

Я лично приняла Ханну на работу, но иногда глубоко сожалела об этом.

– Да, очень повезло, – сказала я. – А теперь, пожалуйста, соедини меня с ней.

И, впервые за без малого пять лет, я услышала голос Кэролайн.

– Фиона, – сказала она без всяких вступлений. – Я бы хотела повидаться. Давай пообедаем, и Рене тоже придет.

– О, – ответила я. – Когда?

– Может, ох, ну я не знаю… Завтра?

Завтра на одиннадцать у меня была назначена одна встреча, а на час дня – другая, и она должна была быть долгой. Раздумывая, я расслышала в трубке дыхание Кэролайн, тихий вдох-выдох легких моей сестры.

– Конечно, – сказала я. – Где?

Мы встретились в центре города, в итальянском ресторанчике, о котором никто из нас раньше не знал. В пятницу днем он был заполнен наполовину, на столах стояли пластиковые цветы, лысеющий официант скучал в дальнем конце зала и бренчал сдачей в кармане. В такие рестораны ходят заблудившиеся туристы или любовники, ищущие уединения.

Я отменила все свои встречи. Мы просидели три часа и выпили две бутылки вина.

Кэролайн рассказала нам, что уходит от Натана – по сути, уже ушла, хотя они оба продолжали жить в доме в Хэмдене. Он искал другое жилье, на это нужно время. Они все сказали детям, которые, естественно, были расстроены, но справлялись, по словам Кэролайн, так хорошо, как могли. Им пригласили психолога и известили об этом школу и родителей их ближайших друзей.

– Но почему? – спросила я Кэролайн.

Со стола уже убрали; мы ждали десерты, тирамису и мороженое. Брак Кэролайн всегда казался незыблемым, необратимым, как законы физики. Пока смерть не разлучит нас. И жили они долго и счастливо.

– Ничего такого не произошло , – объяснила она. – В смысле, ничего драматического. Никаких романов. Ни наркотиков, ни порно, ничего в таком роде. Просто я не смогла стать тем, кем хотела. Я даже не смогла понять, кем я хотела быть. С Натаном я могла быть только той же самой Кэролайн.

Она отхлебнула глоток вина, покачала головой и махнула рукой, обозначая конец этого разговора.

– Слушайте, вы не поверите, но вчера я видела женщину, похожую на Луну Эрнандес. На станции поезда, как раз, когда он подъезжал. Я была в другом вагоне и хотела пойти найти ее, но я ненавижу переходить из вагона в вагон на ходу. – Кэролайн сделала паузу. – Мне так жаль, что мы не нашли ее, – закончила она.

– Мне тоже, – сказала я.

Рене закатила глаза.

– Не делай так, – сказала ей Кэролайн.

Рене немедленно сделала это снова.

– Я знаю, это глупо, – продолжила Кэролайн, переключая внимание только на меня. – Но… Я много думаю о Луне. Я завела эту штуку, «Фейсбук». У вас есть? Там так легко найти кого угодно. Я искала ее, но, может, она поменяла фамилию. А может, ее пока там нет.

– Я тоже думаю о Луне, – сказала я.

Я подумала, не рассказать ли сестрам о своих прогулках, списках, вере в то, что Джо ведет меня, что я однажды смогу его увидеть. Это было как раз подходящее время и место для разговора о подобных вещах. Мы наконец снова оказались вместе, укрытые как бы потусторонним покрывалом покоя, вина и приглушенного света. Если я не скажу им сейчас, я никогда не скажу. Но я остановила себя. Это казалось слишком незначительным, слишком личным. Очень эгоистичным. Конечно же, они тоже тоскуют по Джо. Конечно, они тоже его любили. Но разве я не любила его больше всех?

– Перестаньте, пожалуйста. Я не хочу говорить про Луну, – сказала Рене. – Я не могу об этом говорить. – Она нахмурилась. Когда она заправила за ухо прядь волос, я увидела, что у нее дрожит рука.

Я схватила руку Рене и сжала ее.

– Как дела на работе? – спросила я. – Как Джонатан? Расскажи.

Рене слегка улыбнулась мне. Ретабло Джонатана отлично продаются, даже слишком, сказала она. Он едва успевает их делать. Американская Академия пригласила его провести время в Риме; она будет преподавать там в госпитале, прилетая в Нью-Йорк каждую вторую неделю, чтобы проводить консультации по пересадке легких. Так мы впервые услышали от Рене о Мелани Джейкобс, сначала просто как пример в контексте общего обсуждения того, как тяжела может быть трансплантация для тела, уже истерзанного болезнью и месяцами ожидания.