Юлия Венедиктова - Армас. Зона надежды

– Хм, мне и Объекта хватает…

– Того парня? А почему «Объект»?

– Это секрет. Из серии «О чем стыдно рассказать в новой компании». Поэтому для чужих он просто Саша.

– А что у него за полоска с символами на куртке? Интересная такая.

– Эта нашивка указывает, что Объект – доброволец поискового отряда «Армас».

– Клады, что ли, ищет?

– Людей. Они часто теряются, если не в курсе.

– В курсе. Просто…

– Не обращал внимания, понимаю. Ладно, проехали.

– Нет, не проехали! Расскажи поподробнее.

Он и вправду казался заинтересованным.

– У нас есть отряд по поиску людей. Его организовал один очень хороший человек пять лет назад. Люди должны знать, что, если их ребенок не вернулся из школы, им есть куда прибежать или позвонить. Мы не берем денег и не получаем их. Мы просто добровольцы, которым не все равно. Пафосно, конечно, звучит. Просто у нас такие люди… О них книжки надо писать и ордена давать. Или хотя бы не мешать, когда они ищут.

Каждый раз, когда рассказываю об «Армасе», комок подкатывает к горлу. Замолчала, чтобы голос перестал дрожать.

– Просто так ведь в отряд не приходят. Только те, кто остро чувствует чужую беду. Или сам пережил нечто подобное.

– Круто, – сказал он. – И многих находят?

– Почти всех. Тут главное не тянуть. Первые часы – самые важные. Мы не полиция, любого принимаем без заявления. Пусть это будет даже ложная тревога, мы только порадуемся. Ладно, пойду я, замерзла.

Он вскочил и пошел за мной.

– Подожди! Я тоже хочу в отряд.

– Тебя не возьмут.

– Хм. Чего так? У меня высокий IQ, высоченный просто! Пятерка по географии и ОБЖ. Я даже компас пару раз в руках держал. И, не забывай, выдающееся спортивное достижение – целый месяц спортзала.

Он был комичен и дурачился по полной, но явно не осознавал моего трепета перед Армасом.

– Это похвальные характеристики, но они ни на что не влияют. Просто ты несовершеннолетний.

– Стоп. А ты? Только не говори, что тебе двадцать восемь и в наличии муж и трое детей. Я уже губу раскатал.

Мне жутко хотелось сострить. В его стиле, но после парализующей фразы про губу ничего дельного не лезло в голову. Поэтому я просто сказала:

– Я не участвую в поисках. Я просто есть в отряде. И это не обсуждается.

Он обогнал меня и преградил путь. Пришлось слегка задрать голову, чтобы не таращиться на его подбородок, а смотреть в глаза.

– Я серьезно хочу в этот отряд. Помогать.

Каре-зеленые. С песочными искорками в глубине.

– Подрастете – приходите. Будем рады.

Секунда искренности закончилась, и он снова принялся паясничать.

– А я все равно приду. Совру, что мне двадцать пять и школа МЧС за плечами. И в подтверждение продемонстрирую виртуозное владение компасом.

– Это как же?

– Достал компас из кармана, посмотрел с умным видом, показал на север!

– И где север?

– Там.

– Там юг, умник.

– Хм, странно. Когда я днем выходил из дома, там был именно север.

– И как родители не боятся выпускать тебя из дома? Совсем не ориентируешься в пространстве. Придется тебя проводить.

Даже сейчас, вспоминая этот разговор, леденею. Я сама предложила парню его проводить?

– Отец, у меня только отец. Но он знает, что мне нереально везет. Стоило нам с Баффи перепутать север с югом, как нас тут же нашел самый красивый поисковик отряда «Армас». Правда, Баф?

Я покраснела. В моей копилке к пятнадцати годам значится лишь один виртуальный роман. Ну очень мне было скучно в больнице.

– Кстати, девушка, если вы твердо намерены меня проводить, может, сначала повеселимся? Прямо по курсу, а прямо я различаю немного лучше, чем север и юг, – каток. Покатаемся на коньках? Такая романтика – зимний вечер, Рождество. Нет, Баф, ты постоишь у бортика. Будь деликатнее, я не тебе предлагаю свидание.

Самой смешно и немного стыдно вспоминать, как при слове «свидание» сорвалась с места.

– Эй, постой!

Он рванул за мной, схватил за рукав куртки и поскользнулся. Мы упали с грохотом и визгом. Я ушибла колени и локти, а Вадим (тогда я еще не знала, что он именно Вадим) утонул в сугробе. Сначала мы с Баффи откапывали его, потом втроем искали шапку и телефон. Он вытряхивал из карманов снег, а фонари освещали снежинки в его темных волосах.