Юлия Венедиктова - Армас. Зона надежды

– Я знаю, я виноват. Но как же за ними уследить, угнаться…

Мне неимоверно хочется подойти, взять его за руку и сказать, что все будет хорошо. По-другому и быть не может…

Деревню и прилегающие территории прошерстили вчера, опросили и соседку с кроликами. Благо желающих помочь поискам очень много.

Вокруг нас сомкнул еловые лапы лес. Повезло еще, что не смешанный. Еловый лес прозрачный, и кустов не так много. Людей в цепь прочеса можно расставлять на широком расстоянии.

Я слушаю переговоры в рациях и отбиваюсь от комаров. Видимо, репелленты у Объекта тоже старые.

Суворов делает пометки на карте; он выглядит таким собранным, сконцентрированным на задаче. Но я замечаю его тревожные взгляды. Уже жалеет, что взял. Нужно выпить таблетку, и я незаметно давлюсь ею в стороне. Как мне кажется, незаметно. Но он щелкает меня по носу и говорит:

– Зеленый цвет лица не скроешь. Марш в машину.

Точно жалеет. Это действительно последние поиски в моей жизни.

– Может, это маскировка, – ворчу я под нос, не двигаясь с места. – Ты думаешь, одному тебе можно мерзнуть во имя кого-то?

К вечеру холодает значительно. Усталые поисковики сбиваются вокруг костра. Они давно отработали свои квадраты, но не разъезжаются. Я даже знаю, о чем они думают.

«Как я могу вернуться и спать в теплой постели, если знаю, что где-то в лесу бродит ребенок. Ребенок. Ты представляешь?!» – так говорила мне Клюква.

Так живут они все. Растираю руки и трусь заледеневшим носом о воротник кофты. Все-таки июнь – лишь эпиграф к лету.

Зато я на свободе. Впервые за долгие-долгие дни нахожусь на улице. Это счастье – не натыкаться глазами на белые стены, составляющие твой мир. С благодарностью вдыхаю воздух. И тут же обрываю вдох. Все так относительно. Место, где я почувствовала себя вольготно, стало тюрьмой для ребятишек.

Лес – он не друг. Он слишком хитрый и опасный, чтобы им быть.

– Найдена розовая кофта, – оживает рация.

Пространство вокруг нас накаляется и замирает. Я вижу, как пульсируют жилки на висках Суворова. Как врач хватает за руку прадедушку ребят. Тошнота подкатывает к горлу, я вся обращена в слух. Мы ждем. Пять минут, десять… Это может длиться часами. Мы перестаем надеяться, когда из рации раздается:

– Найдены. Живы!

Слезы непроизвольно льются из глаз, я безжизненно болтаюсь на руке у Суворова. Он улыбается. Он так редко улыбается.

Штаб превращается в улей. Мы снова стали свидетелями чуда.

Поисковая группа «Лиса-4», нашедшая детей, возвращается из чащи.

Наконец я вижу золотоволосую белочку, скорчившуюся на руках у спасателя. Натерпелась, бедняжка. Брата несут следом. Они истощены, и глазенки пока не светятся счастьем. Даже на родного прадеда почти не реагируют.

Заплаканные, грязные. Зато живые.

Я тоже хочу взять Анютку на руки, прикоснуться к спасенному ребенку, быть хоть немного причастной. Ловлю ее несчастный взгляд и улыбаюсь уголками губ: не грусти, малышка, все уже хорошо.

А когда отвожу от нее глаза, замечаю… Вадима. Он выходит из леса с Баффи на поводке. Он – из «Лисы-4». Он участвовал в поисках. И теперь явно намерен подойти ко мне. Лихорадочно соображаю, куда можно скрыться, увильнуть от разговора с ним. Я совсем не готова! Только не сегодня.

К счастью, Суворов хватает меня за плечи и усаживает в машину к Руслану, нашему поисковику.

– До подъезда, – следует команда.

Это значит – доставить меня прямиком до дома и глаз не спускать, пока не окажусь в квартире. Краткость – сестра не только таланта, но и нашего командира.

А из суворовского телефона уже звучит Ольгин голос:

– Новый поиск.

Не участвовать в двух поисках подряд – правило нашего отряда. Для всех, кроме Суворова. Мы бережем людей, Суворов не бережет себя.

Я поворачиваюсь и смотрю в окно, пока поляна с людьми не скрывается за деревьями.

– Вот это денек, – проносится в голове. – И это еще не все.

В пути я, кажется, задремываю. Потому что Руслану приходится окликать меня несколько раз. У него такой испуганный вид, когда я, взъерошенная, выбираюсь из машины! Еще бы, а вдруг окочурилась по дороге?! Хихикаю и показываю ему, чтобы уезжал, я в порядке.

Гляжу на два окна на шестом этаже. Надеюсь, не ошиблась адресом. Вот будет весело.