Николя Матье - И дети их после них

Мать смотрела на дочь с беспокойной алчностью. С тех пор как Стеф приехала домой, ей хотелось повсюду брать ее с собой, всем показывать. Люди говорили: парижанка. Это было и приятно, и в то же время раздражало. Они даже стали ездить за покупками в Люксембург. В любом случае, у Стеф особого выбора не было. Она и так, как могла, сократила свои визиты к родителям, за четыре дня до возвращения в Париж собиралась с подружками махнуть в Италию: Флоренция, Рим, Неаполь. А ведь ее не было здесь с самого Рождества. Все-таки платили-то за все родители.

Чтобы ехать в город, мать с дочерью взяли «Гольф». Эйанж вызвал у Стеф смешанное чувство. Она сама не знала почему, но ей было приятно снова увидеть все эти места: «Метро», торговый центр, старые магазинчики, которые скоро совсем исчезнут вместе со своими владельцами – шляпником, галантерейщиком, зеленщиком, – а еще почта с обстановкой 1970-х годов, украшенная к празднику мэрия, пешеходные улицы, мост через Энну, ее школа, наконец. В этом ограниченном, неменяющемся пространстве она чувствовала себя гордо. Ей и самой хотелось, чтобы все знали, что она отмечена особой печатью, что отныне она другого поля ягода. Всем своим видом она словно говорила: я заехала на минутку.

Когда они появились в «Альгарде», хозяин тут же выскочил из-за стойки, чтобы лично их встретить. Виктор принадлежал к этим вечным мальчикам: кроссовки – последний писк моды, закатанные рукава, роскошные зубы, поредевшие волосы и ни одной морщинки. Звезд с неба он не хватал, но разъезжал тем не менее на внедорожнике с полностью перекроенной женой и двумя ребятишками, которые представляли собой почти точную его копию, разве что у них на голове было побольше волос, обильно смазанных гелем. Мать Стеф уже обзавелась привычками в его заведении: на неделе она выпивала там с приятельницами по аперитивчику, обедала по выходным, короче, это была ее штаб-квартира. Она расцеловалась с Виктором и взяла его под руку.

– Значит, привела к нам свою парижанку!

Стеф улыбнулась, но целоваться с ним не стала. Он смотрел недобро, с затаенной насмешкой, как бы соблазняя, но в то же время соблюдая дистанцию. У него были гладкие, отполированные щеки, как у человека, бреющегося по два раза в день. Он действительно был соблазнителен, даже опасно соблазнителен. В конце концов он пригласил женщин пройти вслед за ним на террасу. Погода стояла великолепная. Виктор спросил, как они поживают. Мать ответила жизнерадостным тоном, не сказав при этом ничего определенного. Он нашел для них столик в тени под большим зонтом, подальше от улицы, по которой проезжали редкие машины. Так у них за спиной будут деревья – для прохлады, а впереди – панорамный вид на площадь Мортье – самую красивую в городе, с ее старинными домами, мостовой и фонтаном, построенным современным художником.

Они немного поболтали, не слишком-то веря в то, что говорили. По сути, Стеф оказалась в центре довольно бессмысленной салонной игры. Мать выставляла ее напоказ, люди притворялись, что она им интересна, девушка платила тем же. Таким образом, в обращение была запущена фальшивая монета – для смазки взаимоотношений. В конце концов, всем было наплевать.

Виктор принес аперитив. От шампанского они отказались. Мать выбрала кир, Стеф взяла пиво. Было около одиннадцати. Они неторопливо потягивали из стаканов. Народу было много. С некоторых пор центр города находился во власти противоречивых тенденций: в то время как торговля перемещалась на окраины, там за огромные средства реставрировались улицы, фасады – короче говоря, историческое наследие. Надо сказать, что у мэра для этого были и амбиции, и покладистые банкиры под рукой. В долине уже почти не осталось заводов, и молодежь, за неимением рабочих мест, навострила лыжи. Вследствие этого рабочие, которые когда-то составляли большинство городского населения и задавали тон в местной политике, оказались чуть ли не на голодном пайке. Мэрия, заручившись помощью регионального совета и государства, поддерживала инновационные проекты развития. Надежды на возрождение этих мест связывали с туризмом. После перестройки кемпинга, расширения акваклуба и бассейна и создания тематического мини-гольфа одну за другой благоустраивали пешеходные улицы, прокладывали велодорожки, а к 2000 году обещали открыть новый музей железа и стали. А еще окрестности были богаты спусками, подъемами и разными тропинками, которые могли привлечь любителей пеших прогулок. Кроме того, властям удалось убедить несколько предприятий сектора (местных, немецких и люксембургских) поддержать идею создания луна-парка. В целом план был простой: инвестиции. Способ напрашивался само собой: кредиты. Неизбежный результат: процветание. Отец Стеф, ставший заместителем мэра по культуре, с головой влез в эту весьма похвальную авантюру, результатов которой оставалось еще ждать и ждать. Муниципальный совет ограничивался официальными заявлениями: чтобы запустить такой проект, требуются время и силы, но как только дело пойдет, рабочих мест с полной занятостью хватит на целый век. А пока, когда дотошный избиратель, подающий надежды экономист или журналист ставили своими вопросами в неловкое положение какого-нибудь члена совета, тот начинал крыть государство или предыдущий состав. Коммунистов, из-за которых весь город оказался на коленях.