Даниэль Сальнав - Сибирь

Так же как и мы, несмотря на свою необычайную бдительность и нелицеприятную остроту своих наблюдений, Жид не мог знать все: то, что от него скрывали и о чем он не мог догадаться, несравнимо с тем, что есть сегодня… Когда он на четвертый день по приезде писал на Красной площади некролог, он точно не знал всех обстоятельств смерти Горького. Еще меньше он мог догадываться о насильственной смерти, которая ожидала журналиста Михаила Кольцова, ответственного за организацию его поездки. Кольцову, корреспонденту «Правды» во время гражданской войны в Испании, это припомнится в 1938 году; он будет арестован за шпионаж и антисоветскую деятельность, расстрелян в 1940 или 1942 году и реабилитирован после смерти Сталина. Однообразные и трагические повторения. Вот над какими пропастями ходили Жид и другие члены французской делегации. Наша поездка менее опасна, во всяком случае, мы не сталкиваемся с арестами, еще такими живыми в истории. Но нас определенно ждут свои пропасти и ущелья. Весна, если это весна, на мой взгляд, в России — это самое опасное время года. Она не позволяет забыть огромные льдины во время ледохода и о том, что заморозки могут всегда вернуться.

6 часов 30 минут. Как всегда в наш приезд в каждом городе, я поражаюсь порядку, чистоте улиц, легкости воздуха. Правда, за недостатком времени я не отваживалась побывать в пригородах или на окраинах. Несмотря на утренний час, улицы уже бороздили большие автомобили 4x4, разнообразные джипы. Я никогда их столько не видела, таких дорогих и в таком количестве на маленькой улице, как только в русских городах.

Гостиница «Шаляпин», где мы устроились, расположенная в самой старой части города, построена в том же стиле, что и церковь Епифани, красного кирпича и с колокольней. Бывшая дворцом в 1900 году, она стала гостиницей «Совет», со временем обветшала и разрушилась, но в 2002 году, выкупленная частной фирмой, была восстановлена за полмиллиарда рублей. Прямо напротив большой памятник Шаляпину, а чуть левее, за стройкой, сверкающий золотом купол — и совсем не «медовый», как описал его Сандрар («медовый» — это не значит цвет меда, и мед — это не цвет православных куполов)… А еще меня смущало определение «клиновидный», одно из многих удивляющих названий в русском языке. Наше путешествие продолжается под знаком поэмы, которая устарела и не очень мне нравится.

10 часов. Мои представления о Казани достаточно расплывчатые и, вероятно, ложные. Чтобы ее себе представить, я использую только два критерия: ее удаленность от Москвы, которая кажется мне огромной, в то время как 700 километров ничего не значат в самой большой стране мира, и ее население, которое, как я предполагаю, полностью татарское.

Что касается того, что я о ней прочла, рассказы Евгении Гинзбург превратили для меня Казань в прихожую ГУЛАГа.

Город, каким я его открыла в 2010 году, совсем не соответствовал этим представлениям, даже если сегодня в нем обитает общество с двумя культурами. Это прежде всего русский город и по своей сущности, и по своей форме, и по своей архитектуре, и даже, я бы сказала, европейский город. Однако поостережемся называть «европейскими» признаки мировой западной цивилизации: рекламу смартфонов, клубы, интернет-кафе, музыку техно, звучащую из магазинов одежды. И в Праге, и в Будапеште мы уже поняли, что это нечто даже чуждое европейскому духу.

В любом случае, несмотря на множество лиц азиатской внешности, с узкими глазами, черными волосами, смуглой кожей, Казань не является ни восточным, ни татарским городом. Татары, которых здесь почти пятьдесят процентов, в 1991 году объединились в одну из двадцати одной республик, составляющих Российскую Федерацию. Побыв Республикой Татарией, Татарстан в политическом плане — территория пестрая, разнородная, смешанная: вековое примирение сменило древнюю вражду с ханством тех времен, когда Казань символизировала раздел между Востоком и Западом. Татары, которые жили здесь всегда, долгое время были гражданами второго сорта — в своей повседневной жизни, в своих обычаях, во всеобщем мнении. Их язык признавался только частично. Не смогли, значит, полностью исчезнуть следы воинственного противостояния, которое длилось здесь столетиями, даже притом что с 1991 года этнические, религиозные и культурные требования татар признаны, как и их право на эту территорию, по сути, колонизированную Россией.