Александр Снегирев - БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

– Сердце. Теплота твоего сердца тому причиной. Чуть остынет – и прощай, Марина. А она не пропадёт. Синее сердце и одиночество ноль – идеальное сочетание. Завтра же кто-то другой будет уже проваливаться в глубину её глаз.

– И что, это сочетание и есть рецепт счастья? – с досадой в голосе спросил Влад.

– Конечно, нет. Она придет ко мне сюда лет через двадцать. Будет у неё семья или нет, она всё равно придёт. А я уже не помогу. Одиночество просто будет всегда вокруг неё. Кстати, со мной легче, если человек один – ему можно заказать кофе и ждать, а если я пришла в семью, то одиночество заливается алкоголем. Початая бутылка как личный домашний психотерапевт. Посмотри, кто в этом кафе что пьет, сразу поймешь: семейный или нет.

– А что, здесь все…

– Да, это я всех пригласила.

– Блин, как всё не очень. А бывает джекпот – сердце красное и одиночество ноль?

– Дети. Но не все. Посмотри сквозь мои пальцы на людей, видишь? – Сола положила кисть на стекло, Влад подошел и сквозь ее пальцы увидел цифры и россыпь сердец над каждым человеком на улице.

– А знаешь, у кого из детей почти всегда красное сердце и ноль одиночества? – спросила она и подмигнула.

– Нет.

– У тех, кого взрослые держат за руку. Посмотри. Вон, мальчишка в слезах и красных шортиках. Одиночество 5, 6, 7, а вот теперь его мама взяла за руку – 6, 5… 2, 1. Блин, так просто. Почему люди этого не понимают? Так и в жизни. Сначала родители, держа нас за руку, спасают от одиночества, а потом, в старости, мы их. Вот ты давно звонил маме?

– Ну… дней десять назад, – Влад ответил почти сразу, хотя точно не был уверен. Давно это было.

– А в детстве мама уезжала куда-нибудь? – продолжило Одиночество.

– Да, помню уехала на три дня, так мы с братом чуть с ума не сошли.

– Сколько говоришь дней? Десять… Ну-ну.

– Хорошо, Сола, я понял. А почему тогда у меня одиночество 10, если есть мама и брат и мы друг друга очень любим?

– А это в разных вселенных. Ты придешь к своим в гости – меня там не будет, а вернёшься в квартиру с Мариной – нас снова трое. Жизнь как дом со множеством комнат: работа, друзья, родные, семья. И очень редко, когда я во всех комнатах сразу.

– Так ты хочешь сказать, чтобы не чувствовать одиночества, нужно просто перейти в другую комнату? И всё?

– Да, но ваш человеческий мозг обожает подсаживаться на дофамин прошлых воспоминаний. Нужно открыть глаза и увидеть, что комната пуста! Близкий вам человек или умер, или давно ушел. Дофамин закончится. В комнату тихо проскользнёт питоном и начнет кругами сдавливать тело Депрессия. Незаметно закроет дверь, а ключ выкинет в окно. Через время скинешь её, захочешь что-то изменить и шагнешь за ключом в окно. И непонятно – то ли сдался, то ли решился выйти из комнаты.

– Сола, как у тебя всё просто. Взять и поменять комнату. Просто выкинуть человека из сердца – и всё?

– Почему же выкинуть, эта комната навсегда останется в твоей жизни, просто не нужно туда заходить.

– Умом я тебя понимаю, а сердцем не могу.

– Большое сердце всегда перевешивает мозги. Поэтому я и выбираю людей с красными сердцами, а с синими разговаривает Бог. Видишь его? – Сола кивнула на мужчину с длинными волосами, который подсаживался то к одному посетителю, то к другому. – Он пытается достучаться до сердец, а я до ваших мозгов.

– Тогда, как я понимаю, к Марине подсядет Бог?

– Не сегодня. У неё одиночество – ноль. Меркантильность стёрла душу враз. Богу разговаривать не с кем.

– Бог-то понятно, а ты что? Тоже положительный герой? – Влад наклонил голову и лукаво прищурился.

– Я как змеиный яд: желательно с перерывами и по чуть-чуть. Так-то даже Бог не смог меня долго выдержать и начал создавать мир, чтобы не остаться со мной один на один. – Одиночество засмеялось, зеркально Владу наклонило голову и тоже прищурилось в ответ.

– Знаешь, а ведь я люблю в одиночестве пройтись по ночному городу, в тишине, словно в море нырнув, по уставшим от глаз уголкам.

– Красиво, но, к сожалению, не про меня, это уединение, не путай, – улыбнулась Сола. – Уединение – это когда ты всё сам бросаешь и выходишь, а одиночество – это когда все, кроме тебя, вышли из комнаты. Я думаю, при сотворении мира Бог оставил меня как защитную страшилку, человеку одному было не выжить, а чувствуя меня, он бежал от страха к другим. Сейчас он один выживает, никуда не бежит, а я осталась. Поэтому одиноких людей становится больше. Рептилоидная часть вашего мозга успокоилась, а в сознательной пока бардак. Сидеть одному в четырёх стенах, ничего не предпринимать и ждать скорой человеческой помощи? Прекрасно. Узнаюм Homo sapiens. Может, сделать шаг, выйти в коридор и встретить там таких же, как ты?