Тэффи Бродессер-Акнер - Флейшман в беде [litres]

Потом был первый раз (то есть второй для него секс) в рамках настоящих отношений с девушкой. Это случилось через полгода обучения на последнем курсе, с пресной социологичкой по имени Жанин, страдавшей тревожностью. Жанин была из тех студентов, которые записывают до последней запятой все, что говорит преподаватель, и учатся потом, читая записанный текст, зазубривая его наизусть, никогда не ставя под сомнение и не задавая ни единого вопроса. Она не пыталась ничему научиться; ей нужно было пройти учебную программу и выжить. Она вечно пищала, что непременно провалится, а потом получала хорошие оценки, близкие к отличным. Она говорила, что у нее «книжный ум». Тоби про себя думал, что «книжный ум», похоже, означает отсутствие ума как такового. Он пытался утешить Жанин, объяснить ей, что ум – не самая главная характеристика в человеке, и кроме того, она ничего не может с этим поделать, и она должна быть довольна своим трудолюбием и тем, как вообще живет на этой планете. Но нельзя говорить подобные вещи принстонской студентке, которая учится так прилежно, как Жанин, и которая заговорила про «книжный ум» только для того, чтобы услышать в ответ: «Нет, нет, я потрясен твоим природным интеллектом».

– Я потрясен твоим природным интеллектом, – говорил он, и иногда ему за это перепадал оргазм от ее руки.

Он целыми ночами ждал, пока наконец закончатся ее бесконечные труды в группах для совместных самостоятельных занятий и она вернется домой и, может быть, согласится на секс. Но чаще она вежливо извинялась, утверждая, что после секса не сможет уснуть и из-за этого плохо напишет очередной доклад, или плохо сдаст экзамен, или еще что-нибудь, что было для нее, несомненно, важнее. При таком полнейшем, как в пустыне, отсутствии перспектив главной целью для Тоби было получить хотя бы немного секса и никогда не спрашивать себя, сводятся ли к этому отношения полов и нравится ли ему вообще эта девушка. Подобный вопрос был опасен, и кроме того, у Тоби не было сил его задавать: вся его энергия уходила на интерпретацию жестов. Он должен был безошибочно понимать, означает ли небрежно закинутая на его плечо рука или поцелуй прямо в губы, что ему дан зеленый свет.

Через четыре месяца их отношения довольно бесцеремонно закончились. Как-то утром Жанин позволила ему иметь секс с ней – точнее сказать, на ней, – а потом сообщила: ее родители на самом деле не хотят, чтобы она встречалась с некатоликом и неитальянцем, а раз эти отношения не имеют перспективы, то она лучше подольше поспит по ночам. Тоби громко возражал, не думая о том, действительно ли она ему нравится, и не желая с ней расставаться. Из жалости она предложила ему перепихнуться еще раз, «на прощание», и он поймал ее на слове. Раньше ему приходилось унижаться, гоняясь за сексом, но до сего дня не доводилось испытывать унижение во время собственно секса, наблюдая, как партнерша с нетерпением ждет, чтобы он закончил. В июне того же года он переехал в Нью-Йорк. Его приняли в медицинскую школу Нью-Йоркского университета. Его приняли и в Колумбийский университет, но он хотел перемен. Он не хотел жить в кампусе. Он не хотел жить среди исключительно спермотоксикозных студентов вроде него самого. Он фантазировал о том, как встретит девушку, но не медичку. Он будет заниматься где-нибудь, а она там же будет читать книгу – может быть, Филипа Рота, или Беллоу, а может, Вирджинию Вулф. Он подойдет к ней и пошутит, она засмеется, и у них всё будет.

На ту вечеринку в Колумбийском университете, где он встретил Рэйчел, он даже не хотел идти. Сет учился на курс младше него, поскольку остался на второй год в Израиле. Когда им всем уже нужно было уезжать, Сет встретил девушку двадцати одного года, которая как раз оканчивала службу в израильской армии, поехал с ней в Дахаб на выходные покурить травы и решил провести следующий семестр, путешествуя вместе с девушкой по тем местам, по каким обычно путешествовали молодые израильтяне после армии, пережив тяготы военной службы: Индия, Таиланд, Греция. В Греции он ее оставил. Это произошло через четыре месяца после знакомства, когда она заговорила о женитьбе. «Женщины существуют исключительно в рамках определенной траектории, – писал Сет на открытке, которую прислал Тоби из Афин. – Они не могут просто быть . Я надеюсь, тебе дают, но я также знаю, что каждый оргазм имеет свою цену». Тоби пожалел, что Сет не послал это в запечатанном конверте, но что поделаешь. Во время той памятной вечеринки Сет оканчивал последний курс в Колумбийском университете. Как-то вечером они с Тоби ужинали вместе, и Сет сказал, что после ужина они обязательно должны пойти на ежегодный бал литературного общества, который проводится в библиотеке. Тоби терпеть не мог тусовки в университете и людей, которые там учатся. Но Сет сказал: «Тебе там может перепасть секса».