Тэффи Бродессер-Акнер - Флейшман в беде [litres]

В переводе это значило: «Кретин. Ты что, читать не умеешь? Мы уже не семья. За каким чертом мы получали все эти бумажки, если не для того, чтобы распад семьи был официально зарегистрирован?»

Когда они вышли из синагоги в тот вечер, начался дождь. У Тоби не оказалось зонтика, но это его не пугало, дождь был не такой уж сильный и Тоби точно не растаял бы, но потом его выпихнул на проезжую часть какой-то козел, вооруженный зонтиком для гольфа шириной во весь тротуар – а то, не дай бог, капля воды попадет на его выпендрежный костюмчик от Тома Форда.

– Можно я на следующий год поеду в загородный лагерь на все лето? – спросила Ханна.

– Конечно.

Солли молчал. Он не любил разговоров про загородный лагерь. Рэйчел всю раннюю весну расписывала ему прелести лагеря, пытаясь уговорить его поехать туда хоть на месяц. «Как все твои друзья». Но он твердил, что хочет быть с родителями – «Вы ведь тоже мои друзья». Когда Тоби это слышал, ему хотелось плакать.

– На следующий год, – сказал Солли, – я хочу опять ходить в Культурный центр еврейской молодежи, но еще я хочу в спортивный лагерь, где играют в гольф.

– Мы это устроим, – сказал Тоби, но тут же задумался, не растит ли он гольфиста-эгоиста. Мать всегда повторяла, что следует смотреть на соседей и спрашивать себя, хочет ли он, чтобы его дети выросли такими, потому что дети всегда растут такими, как соседи. Она говорила, что влияние соседей гораздо сильнее, чем влияние родителей. Выбирая соседей, выбираешь будущее своего ребенка. Но Тоби не принимал ее слова всерьез. Как могут его дети вырасти похожими на его соседей, если соседи все – белые англосаксы и протестанты с чистыми генами и кристальной биографией и он с ними вообще не знаком, а его дети до сих пор говорят и поют эхом его собственного голоса?

Они вернулись домой и поужинали – Тоби заказал суп и курицу с доставкой на дом, хотя терпеть этого не мог, потому что у Рэйчел дети только и питались едой навынос из ресторанов. Они ели, и Тоби слушал рассказ Солли о событиях дня и о том, сколько детей не возвращаются в дневной лагерь на следующей неделе, а поедут в загородный с ночевками. Потом Тоби позволил детям бросить грязную посуду на столе, сбежать к себе в комнаты и заниматься там всем, чем хотят, до прихода Моны. Он убрал со стола, принял душ и начал готовиться душой и телом к встрече с женщиной, чью промежность успел так хорошо изучить. Он сидел на кровати, обмотав бедра полотенцем, и рылся в телефоне, чтобы запомнить еще и лицо этой женщины, восстановив ее в статусе человека, хоть и ненадолго.

Сначала, когда его свидания совпадали с присутствием детей, он говорил, что у него прием пациентов. Но Ханна стала задавать вопросы: что это за прием пациентов в субботу вечером и зачем Тоби перед этим переодевается.

– Ты что, опять собрался жениться?

– Не думаю, – ответил он. – Скорее всего, мне хватит одного раза.

Он всегда говорил детям одно и то же:

– Я встречаюсь с разными людьми, совсем как вы встречаетесь со своими друзьями, чтобы поиграть вместе. Я обязательно скажу вам, если встречу кого-нибудь, с кем захочу вас познакомить. Это будет кто-нибудь, кто вам понравится. Мне сейчас одиноко, и я стараюсь заводить новых друзей. Не все они станут моими подружками, но некоторые, может быть, станут друзьями.

– И ваша мама рано или поздно тоже станет встречаться с разными людьми, – добавил он.

– А эти люди тоже доктора? – спросил Солли.

– Нет, это будут разные люди, непохожие на меня. Это будет человек по имени Брэд, который водит «порше» и носит топсайдеры, и он по правде захочет приходить и болеть за вас, когда вы играете в футбол.

Дети засмеялись.

– Ну-ка, теперь повторите: с кем я буду встречаться?

– Это будет кто-нибудь, кто нам понравится! – хором ответили они, как он их учил отвечать каждый раз, когда всплывал этот вопрос.

– А с кем будет встречаться мама?

Опять хором:

– С человеком по имени Брэд, который водит «порше» и носит топсайдеры, и он по правде захочет приходить и болеть за нас, когда мы играем в футбол!

Солли никак не мог выговорить все это до конца – он обязательно начинал хохотать. Даже Ханна удостаивала отца улыбкой.

– Он вам тоже понравится, когда найдется, – сказал Тоби, хоть и не думал, что это правда. Честно сказать, он даже не думал, что Рэйчел начнет снова встречаться с мужчинами, такое отвращение вызывали у нее узы брака и так избалована она была уступками мужа, который пытался добиться равноправия с ней или хоть права высказывать ей свое мнение.