Аркадий Львов - Большое солнце Одессы

Малая не разъяснила, что может означать это ее «иначе», но в разъяснениях не было нужды — и без того все хотели порядка и никто не хотел бедлама.

— Шлем противогаза, — громко сказал инструктор, — надевается следующим образом. Четыре пальца левой руки и четыре пальца правой руки вводятся внутрь шлема, а большие пальцы остаются снаружи. Когда вы нижнюю часть шлема надеваете на подбородок, все пальцы одновременно скользят вверх, к темени. Смотрите. Товарищ Малая, считайте до трех. Вслух считайте.

По счету три маска плотно облегала голову инструктора, а освобожденные руки прижались к туловищу по швам. Инструктор застыл, как человек с противогазом на плакате ПВХО, и эта его неподвижность была еще загадочнее молниеносной быстроты, с которой лицо его и голова погрузились в шлем. Затем, после минутной паузы, он поднял правую руку, вытянул указательный палец и, приставив его к кончику резинового носа, загнал этот резиновый нос в шлем и стал протирать им очки противогаза изнутри. Протерев очки, он извлек нос наружу, опять вытянул руки по швам и замер — только щеки шлема чуть-чуть вздувались и опадали. Потом он решительно поднес руку к основанию шлема — в том месте, где вдыхательный и выдыхательный клапаны, — и, во мгновение выпростав подбородок, стремительно стянул шлем, уводя руку четким круговым движением вправо.

— Ай, хорошо! — взвизгнула Оля Чеперуха.

— Мадам Чеперуха, — сказала Малая, — здесь не кино. Ты меня поняла?

Оля ответила, что да, поняла, и больше это не повторится.

— Ладно, — подвел баланс инструктор, — кто же покажет нам, как надевается противогаз? Никто?

— Хорошо, — сказала уполномоченная, — пусть они еще раз посмотрят. Смотрите.

Рванув шлем из сумки круто, как саблю из ржавых ножен, по счету три Малая натянула его на голову и повернулась к каждой из четырех сторон, чтобы все видели ее анфас, в профиль и с тыла.

— Товарищ Малая, — объявил инструктор, — выполнила упражнение на «отлично». А теперь попросим товарища Чеперуху.

— Ой, — взвизгнула Оля, закрывая лицо руками, — пусть лучше кто-нибудь другая, я не хочу первая.

— Нет, — решительно возразила Малая, — свои капризы будешь показывать дома. Иди.

Застенчиво вихляя своими пудовыми боками, крытыми линялой шелковой юбкой беж, Оля вышла на середку и встала рядом с начальством.

— Сумки, я вижу, у вас нет, — сказал инструктор.

— Да, нету, — подтвердила Оля.

— Хорошо, но кто вам сказал, что коробку противогаза надо носить на аппендиксе? Во-первых, это неправильно, а во-вторых, нездорово, потому что вы будете постоянно его травмировать.

— Кого? — простонала Оля и опять закрыла лицо руками.

— Аппендикс, — раздраженно повторил инструктор, — слепую кишку. И потом, что это за шпагат? Товарищ уполномоченная, я хочу знать, что это за шпагат? Почему вы не проинструктировали людей, что некомплектные противогазы надо крепить к туловищу широким поясом из плотной ткани?

— Что значит не инструктировала! — вскинулась Малая. — Но если им приятно, чтобы шпагат резал им жирные боки, так пусть носят шпагат.

— Так, так, — понимающе произнес инструктор, вынимая из бокового кармана блокнот, сложенный пополам, а из верхнего, наружного, карандаш с зажимом и жестяным наконечником. — Так, так.

— Что вы там пишете?

— А ничего, ничего, товарищ уполномоченная, — ласково ответил инструктор, — один пустячок, просто чтобы не забыть.

— Товарищ, — прошептала Оля Чеперуха, оглядываясь на Малую, — я вас прошу, не надо ничего записывать: нужен полотняный пояс — я найду полотняный.

Инструктор не отвечал — он был занят своим блокнотом и чернильным карандашом, который после каждого слова приходилось слюнить, чтобы запись получилась четкой. Потом, когда нужные слова были записаны, он сложил блокнот пополам, сунул его в боковой карман и вежливо поделился своим предположением:

— Гражданка Чеперуха, по-моему, вы еще не надели противогаз. А как по-вашему, товарищ уполномоченная?

— А зачем ей надевать противогаз? — пожала плечами Малая. — Ей же интереснее смотреть, как вы разводите здесь контору.

— Рыба, — вдруг заговорил прежним балалаечным голосом инструктор, — начинает вонять с головы! Если мы будем так настраивать людей, товарищ уполномоченная, ничего хорошего из этого не выйдет. Гражданка Чеперуха, надевайте шлем! Раз, два, три, четыре…

Гражданка Чеперуха натянула шлем по счету двенадцать, товарищ из Осоавиахима усмехнулся левой стороной лица и сказал, что за это время иприт и люизит могли бы сделать из ее слизистых оболочек кровавый фаршмак, не говоря уже об остальном.