Аркадий Львов - Большое солнце Одессы

Вопрос адресован Малой, и она тут же реагирует:

— Мадам Варгафтик, встань. На прошлом занятии тебе выделили кусок марли и поручили наклеить карту на эту марлю. Где карта?

Дина Варгафтик говорит, что она три дня пролежала с ангиной и потому не успела подклеить карту.

— Допустим, — говорит Малая, — ты болела ангиной. А марля где?

— Марля, — отвечает мадам Варгафтик, — дома.

Принести?

— Не надо, — решительно останавливает ее Малая. — Мы тебе верим. Но завтра чтобы карта была, иначе будем принимать меры. — Повернувшись к инструктору, Малая доверительно говорит: — Товарищ, я вам гарантирую — на следующем занятии карта будет.

Инструктор удовлетворенно кивает головой.

— А как настоящее название иприта? Настоящее его название — горчичный газ. Химики между собой называют его еще иначе — дихлордиэтилсульфид.

— Как, как? Язык можно скрутить, — восхищаются женщины. — Повторите еще раз.

— Нате кусок крейды, — Малая вынимает из кармана обломок портновского мелка и протягивает его инструктору. — Запишите на доске.

— Дихлордиэтилсульфид, — громко повторяет инструктор, прежде чем записать слово на доске.

Комната наполняется шепотом, минуту-другую инструктор молчит, держа перед собою руку с мелком, а потом, очнувшись, вдруг объявляет:

— Но запоминать это не нужно.

— А горчичный газ — нужно? — спрашивает Малая.

— Горчичный тоже не нужно. Только иприт.

— Нет, — возражает уполномоченная, — пусть горчичный газ запомнят тоже: это нетрудно.

Инструктор пожимает плечами и просит особенного внимания, потому что сейчас он будет рассказывать о свойствах иприта.

— Иприт — боевое отравляющее вещество, удельный вес 1,3, температура кипения 217 градусов, при обычных условиях представляет собою бесцветную жидкость или кристаллы с неприятным запахом. Это чистый иприт, а технический иприт — желтое или бурое масло с чесночным или горчичным запахом. Теперь вы, наверное, догадались, почему его называют горчичным газом.

— Да, — подтверждает Малая.

— Что поражает иприт? Иприт поражает главным образом слизистую оболочку глаза, носоглотки, дыхательных путей и даже кожу до язв. Вы, наверное, удивляетесь, почему я говорю «даже кожу». Но на самом деле ничего удивительного здесь нет, потому что слизистые оболочки всегда легче поражаются, чем эпидермис, то есть обыкновенная кожа.

Инструктор приподнял над столом левую руку и в двух местах — на кисти и предплечье — оттянул кверху кожу щепотью: эпидермис.

— Какие виды защиты есть от этого боевого, силь-недействующего ОВ? Или, может быть, никакой защиты нету? Нет, оказывается, не так страшен черт, как его малюют. Не говоря уже о том, что ветер может подуть в другую сторону и тогда все попадет на противника, надо всегда иметь при себе противогаз и хим-одежду. Почему химодежду тоже? А мы только что как раз говорили об этом: чтобы эпидермис, то есть кожа, не покрывался язвами, потому что через хлопчатобумажную и шерстяную одежду, а также через обувь иприт легко проходит.

Дина Варгафтик поднимает руку:

— А если не будет химодежды?

— Не будет химодежды? — ласково улыбается инструктор. — Так будет плохо. По-моему, это понятно из вышесказанного.

— Понятно, понятно, — схватывается Малая и предупреждает всех присутствующих, чтобы глупых вопросов больше не задавали.

Но Дина Варгафтик не унимается: она говорит, что ее неправильно поняли — она имеет в виду, нельзя ли чем-нибудь заменить химодежду, потому что даже противогазов не хватает, а один химический костюм — это же как десять противогазов.

— Успокойся, — решительно требует Малая. — Успокойся, говорят тебе, а теперь я тебя спрошу: ты думаешь, у нас в Осоавиахиме дураки сидят? Нет, ты прямо отвечай на вопрос: дураки или не дураки сидят у нас в Осоавиахиме?

— Почему, — говорит Дина Варгафтик, — в Осоавиахиме должны сидеть дураки?

— Ага, — ловит ее на слове уполномоченная, — так почему же ты думаешь, что они не обеспечат тебя своевременно химодеждой! В общем, сядь на место и не задавай больше глупых вопросов.

Оглядываясь на Дину и кивая в ее сторону, женщины весело смеются: не каждому, конечно, придут в голову такие дурацкие вопросы и сомнения.

— А теперь, — объявляет инструктор, — коснемся люизита и фосгена.

Коснувшись двух только что названных ОВ, тоже боевых и тоже сильнодействующих, он делает знак уполномоченной: пусть задают вопросы.

— Задавайте вопросы, — говорит Малая. — По международному положению тоже можно.