Мария Метлицкая - Стоянка поезда всего минута

Юля смущалась и злилась, уговаривая подруг поспешить – уезжали они ночным, около двух ночи. Нет, времени было полно! Но она почему-то сникла, устала, от выпитого вина кружилась и побаливала голова. Шуточный спор перестал быть забавным и интересным, аргументы закончились.

– Я на вокзал, – резко встав, сказала она.

Девчонки принялись ее уговаривать, убеждая, что времени навалом, да и что делать на вокзале? Здесь хотя бы весело.

– Мне – нет, – ответила она и пошла к выходу.

Растерявшиеся подружки смущенно прощались с питерскими кавалерами. Юля стояла на улице, поджидая подруг. Следом за ней вышел парень в вязаном свитере. Закурил.

– Утомили? – без улыбки поинтересовался он.

– Устала. Целый день на ногах, ну и вообще… слишком громко и бестолково. Как-то бесцельно и глупо.

В эту минуту ей стало так грустно, что она боялась расплакаться.

«Все чужие, – думала она. – Нормальные, даже хорошие, но чужие. Вот, например, этот, «вельветовый». Молчаливый, сдержанный, не балагур и не трепач. Нормальный парень, студент, симпатяга, языком понапрасну не треплет. Всем хорош. С первого взгляда. А со второго рассматривать его неохота. Совсем. Неинтересно – и все. Выходит, не отболело?»

– Послушай, – сказал он, – мне кажется, я тебя понимаю.

Юля с удивлением уставилась на него.

– Ого! Ты провидец? Человек-рентген? Прямо видишь насквозь и к тому же читаешь мысли?

– Да брось. Никакой я не провидец и мысли читать не умею. Но мне кажется… Извини, если я ошибаюсь. Мне кажется, – повторил он, – что мы с тобой чем-то похожи. Надеюсь, я тебя не обидел?

– Да нет. Какие обиды? Я тут при чем?

– При том, – он немного нахмурился, – что и я, и ты переживаем нечто похожее. Нет?

Юля молчала.

– Так вот, – продолжил он, – могу сказать про себя.

– Послушай! – резко перебила его Юля. – Какая мне разница, что там у тебя? А тебе? Что тебе до меня? Думаешь, что раз ты так проникновенно говоришь, то я сейчас поплыву, растаю и выложу все, что у меня на душе?

Он прикурил очередную сигарету.

– Ошибаешься, я к тебе в душу не лезу. Просто так, ассоциации. Не злись, я же не хотел тебя обидеть. – Он замолчал.

Молчала и Юля. На улицу высыпали девчонки и парни. Увидев, что разговор, кажется, серьезный, притихли и отошли.

– Ладно, прости, – вздохнула Юля. – Я просто устала и сорвалась. Ты ни при чем.

– Не объясняй. Просто дай свой телефон. Я скоро буду в Москве, может, пересечемся?

– Не может. Мне сложно тебе объяснить, да и не надо. И дело тут не в тебе – дело во мне. Я не готова, понимаешь? Совсем не готова. В общем, я не готова снова поверить.

– Да, лихо тебя. Ну, хорошей дороги! Провожать тебя, наверное, не стоит?

Она вместо ответа развела руками и пошла было к своим, но обернулась:

– Пока!

Грустно улыбнувшись, парень махнул рукой.

Компашка отправилась на вокзал в урезанном составе – парня в вязаном свитере не было.

В привокзальном буфете пили кофе, галдели, смеялись и обменивались телефонами. Девицы были возбуждены и, кажется, счастливы.

В поезде Юля забралась на верхнюю полку и, вытянув ноги, закрыла глаза. «Устала. Как же я устала. И как я хочу домой. А этот… может, я зря? Он вполне ничего. Сдержанный, не дурак, тонкий, неглупый. И симпатичный при этом. Зачем я так резко? Ну дала бы телефон – от меня бы не убыло. Если бы позвонил – подумала бы. А вдруг захотелось бы увидеться? Правда, он в Питере, а я в Москве. Ну и что? Подумаешь! Это даже очень романтично – свидания пару раз в месяц. То он ко мне, то я к нему. Да и Питер я обожаю… Кажется, зря я. Хотя ладно, проехали. Раз не торкнуло, не зацепило, значит, все правильно». Поразило ее другое: «Неужели еще не прошло? Почти три года! Три года моей молодой, моей собственной жизни, а я еще мертвая? Я еще не хочу чужих рук, чужих губ, чужих слов. Нет, не так. Дело не в том, что я не хочу. А дело в том, что я просто боюсь».

Кстати, в Москве Юля про этого ленинградского парня вспоминала – оказалось, что зовут его Рустэм, и его друзья рассказали девчонкам, что он художник и давно уже признанный талант. Его работы идут нарасхват. Да, редкость – студент, а уже продается, и ему пророчат большое будущее.

Девчонки общались с ленинградскими знакомцами, перезванивались, даже, кажется, встречались, но подробностей Юля не знала. Передать через них ее телефон или узнать его – дело плевое. Выходит, талант и красавец Рустэм не ее мужчина и не ее судьба. Или просто она такая дура?

После окончания института Юля попала в Центральное статуправление, в юридический отдел. Работа была рутинной – составляли договоры, разбирали жалобы. Сплошной Трудовой кодекс. Дело скрашивал коллектив – он неожиданно оказался молодежным, дружным и веселым. Праздники, дни рождения справляли отделом. Женщины приносили из дома закуски и пироги, мужчины – спиртное и фрукты.