Борис Макаров - Знамя Победы [litres]

…Я смотрю на маму. Костерок ее алой косынки становится все меньше и меньше… Минута-другая, и он гаснет.

Мне становится одиноко и грустно.

За работу. Скорее за работу. Вечером я буду сидеть за столом с мамой и папой. А завтра я снова увижу вдалеке алый костерок косынки идущей ко мне мамы. Алый костерок на фоне золотого осеннего луга и по-осеннему голубого неба…

Я поспешно собираю гладкие увесистые клубни и совсем не думаю, не знаю о том, что пройдет, промелькнет полтора десятка лет, и я буду только во сне видеть и папу (мы с братом и сестрой, даже будучи взрослыми, называли папу только так, как в детстве, – папой), и идущую по лугу маму. Ее так легко узнать по теплу костерка ее алой косынки…

15 мая 2019 г.

Тихо. Солнечно.

Я сижу на теплом камне на склоне сопки и смотрю на ковыльную реку. Да, на реку. Другого определения найти не могу, и, пожалуй, не стоит искать. Ковыльная река… Сказано наверняка не мной. Но сказано хорошо – просто, точно, памятно.

Сизые, с серебряным отблеском метелки ковыля в постоянном движении. Однако они не качаются, как это делают стебли, цветы, листья других трав, откликаясь даже на легкие порывы степного ветерка. Они текут, струясь над землей. Текут, струятся даже при полном безветрии.

Смотришь на это течение поблескивающей живой сединой реки и забываешь о времени, в котором живешь, забываешь о реве и грохоте машин, воплях тысячеротых стадионных толп, о том, что где-то в этот час, в этот миг на нашей планете уже привычно-обязательно кровавыми пузырями лопаются взрывы снарядов, мин, гранат, ракет. И мелкими, ничтожными, ненужными видятся тебе собственные заботы, горести, устремления и даже победы.

Вон, в отдалении, среди ковыльной реки странный каменный островок. Три торчащие из земли каменных глыбы явно когда-то подняты, принесены, поставлены людьми. Четвертая, расколовшаяся от дождей, морозов, жары, замыкает квадрат. Конечно же эта каменная могила – могила какого-нибудь гунна, много веков назад добившегося высших почестей современников и в конце концов вместе со своими заслугами, со своей славой бесследно, безымянно исчезнувшего в волнах ковыльной реки, реки вечности.

…Живем, суетимся, спешим, хитрим, лукавим, жадничаем, унижаемся, унижаем, угодничаем, завидуем… Грешим – каемся – снова грешим. Зачем? Почему? Для чего?..

Тихо. Солнечно.

…Я сижу на теплом камне на склоне сопки и смотрю на ковыльную реку. Куда течет она? Да, наверное, туда, в далекое от меня, от всех нас, неведомое, еще задернутое дымкой грядущих столетий будущее, в котором будет непохожая на нашу жизнь, будут непохожие на нас, наверняка лучшие, чем мы, люди. Но, уверен, и тогда, в том неведомом будущем вот на этом самом камне в тихий, солнечный день будет сидеть человек, смотреть на ковыльную реку и думать о том, куда течет она… И будет так же, как я, ощущать и ничтожность свою, и величие свое, мимолетность свою, и бессмертие свое…