Николь Уильямс - Полёт

Дважды сверив номер на доме с адресом, который сохранила в телефоне, я припарковалась и отправилась навстречу первому рабочему дню.

Я всегда нервничаю перед началом чего-то нового, но тем утром меня прямо мутило от страха. Казалось бы, чего нервничать? Антона я вроде бы знаю, а получилось наоборот. Может, это потому, что он брат Индии и мне не хотелось их подвести. Или я переживала, потому что должность референта довольно ответственная для студентки колледжа.

Я направлялась к вращающимся дверям, когда пискнул сотовый. Я достала его из сумочки и застыла посреди фойе, чтобы насладиться фотографией: Джуд, переодевшись в форму, стоял в раздевалке и протягивал мне розы. Красные розы. «Прости, что не могу вручить лично», – говорилось в сообщении.

Волнение мое сразу же испарилось. Фотографии и пары слов от Джуда хватило, чтобы полностью меня успокоить. «Я везучая сучка», – набрала я в ответ, направляясь к лифту.

Везучей я считала себя по многим причинам, и все они были связаны с Джудом.

В лифте я не удержалась и снова глянула на фотку. Подняв голову, я увидела, что все смотрят на меня, словно недоумевая, чему можно радоваться в понедельник утром. Эх, знали бы они…

На пятом этаже двери с шипением открылись, и я зашагала по коридору, точнее, полетела на крыльях. У двери с надписью «Ксавье индастрис» я остановилась, поправила юбку, выпрямилась и, решив, что выгляжу, как должно референту, открыла дверь.

Офис оказался не большим и не слишком уютным, хотя примерно так я и представляла городские конторы. Пахло ксероксом, в дальнем конце, у кулера, стоял молочай. Казалось, я пришла первой, потому что ни в одной из кабинок никого не было и компьютеры не гудели.

Но ведь кто-то открыл двери и включил свет, значит, в «Ксавье индастрис» я не одна. Сделав несколько шагов, я увидела, скорее всего, свое рабочее место – стол у большого отдельного кабинета.

Свой стол я узнала не по табличке с надписью «Люси Ларсон» и не по надписи на двери соседнего кабинета, гласившей «Антон Ксавье». А по дюжине ваз с красными розами.

Сияющая улыбка, от которой уже ныли губы, появилась снова, когда я взяла белый конвертик, прикрепленный к одному из букетов. «Может, мне все-таки удастся добиться эффекта присутствия?» – говорилось в записке, а вместо подписи шло: «Целую-обнимаю! Мистер Великолепный!»

Вот что значит отличное начало! Да еще папа с мамой оставили голосовое сообщение с пожеланиями удачно отработать первый день.

– Жаль, что это не моя идея, – проговорили у меня за спиной.

Я обернулась и едва не разинула рот. Передо мной стояла Индия в мужской ипостаси, разве только на пару дюймов выше ростом и волосы на тон темнее. Я назвала бы Антона и Индию близнецами, если бы не знала, что Антон на несколько лет старше.

– Какая идея? – спросила я, решив, что если Антон опустил формальное приветствие, то оно и мне не нужно.

– С цветами, – ответил Антон, показав на мой стол. – Сегодня твой первый день, а босс не заказал цветов в знак приветствия. Хорошо хоть кто-то догадался.

Я решила не объяснять, что если бы Антон заказал цветы, а Джуд узнал об этом, то Антон до конца жизни говорил бы на октаву выше.

– Я не знаю, какой у вас дресс-код. Надеюсь, не ошиблась, – проговорила я, оглядывая Антона: на нем был стильный темно-синий костюм и бордовый галстук в тонкую полоску. Если у них так принято, то я одета чересчур скромно.

– Ты оделась безупречно, наряда удачнее я и сам бы для тебя не выбрал, – ответил Антон с улыбкой.

– Ох, слава богу!

Я опустила глаза, потому что Антон смотрел на меня не мигая. И не просто смотрел, буравил взглядом так, что мне стало неловко. Не хочу, чтобы меня буравили, хочу прийти, заработать денег и уйти.

Антон протянул мне руку.

– Рад наконец познакомиться с тобой, Люси Ларсон. – Белозубая улыбка была неестественно ослепительной. – Если бы знал, что в жизни ты еще красивее, чем на фотографии, ни за что бы тебя не нанял.

Ну и льстец! Брат и сестра одним миром мазаны!

– Почему это? Потому что тогда тебе можно было бы не пылиться в офисе, а бегать по городу и искать других красоток? – парировала я, почувствовав, что здесь можно язвить.

Антон запрокинул голову и засмеялся. Как и голос, его смех звучал чисто, почти мелодично.

– Индия предупреждала меня, что ты с огоньком. В кои-то веки я рад, что она не ошиблась. – Плечи у Антона до сих пор дрожали от смеха. – Нет, причина не в этом. По крайней мере, основная причина. У моего отца одно-единственное нерушимое правило в бизнесе. Он твердит, что остальные правила при необходимости нарушать можно, а это – никогда. – Антон снова всмотрелся в меня.