Ян Козак - Белый жеребец

Они выпили еще по рюмке на прощание, и Наташа исчезла.

Володя и Буров остались вдвоем. С минуту они молчали.

Потом Буров снова налил рюмки.

— Ну, что бы придумать? — недовольно спросил он. — Ведь и в самом деле еще рано спать. Хотел бы я знать, что это вдруг на нее нашло. Выглядит она превосходно, и, по-моему, ей тут нравится.

— Кто его знает, — заметил Володя. — А ты бы хотел пойти с ней?

— Почему бы и нет.

— Как Маша?

Буров украдкой взглянул на него и с минуту курил молча.

— Мы разошлись. Несколько месяцев назад. Теперь уже совсем.

— Иначе нельзя было?

— Я пытался как-то наладить отношения, но ничего не вышло. Теперь я абсолютно свободен. Пусть это катится ко всем чертям. Я еще хочу пожить для себя.

— Ты часто изменял ей. Пожалуй, слишком часто, — заметил Володя.

— Вот это развлечение! — Буров снова налил свою рюмку.

«Он уже не так вынослив, как прежде, — подумал Володя. — Может, Саше и в самом деле не везет с женщинами. Может, он просто не нашел такую, которая смогла бы привязать его к себе или руководила бы, командовала им. А Наташа очень красива и соблазнительна. И наверняка опытна. Но она ускользнула. Так просто и легко отвергла Сашино предложение, ускользнула, как угорь».

— Жаль терять вечер, — продолжал Буров. — В буфете, наверное, весело.

— Ну так и сходи.

Буров размышлял.

— А может, пойдем вместе?

— Нет, мне не хочется, Саша. Не сегодня, — ответил он. — Сегодня я останусь дома.

— Ну ладно, — согласился Буров. — Пойду лягу. — Он поднялся, взял бутылку с остатками коньяка и вышел в соседнюю комнату.

Володя подошел к окну и открыл его. Он не мог спать в прокуренном и слишком теплом помещении. Пока проветривалось, он смотрел на темную улицу.

Из комнаты вырывались в ночь густые клубы пара. Он сразу же замерзал, подобно выдохнутому воздуху, и еле слышно, с легким шелестом звенел. Мороз постепенно поглощал клубы, мелкие осколочки льда и пар растворялись в дрожащем воздухе, и на чистом небе стали отчетливо видны звезды. Они светились резким светом. А внизу, у реки, неподалеку от того места, где вчера сел их самолет, горели огни. В ярком свете фонарей он заметил на освещенном снежном пространстве огромные резервуары горючего. Несколько в стороне сгрудились грузовые машины, уткнувшись моторами в широкую трубу, обогреваемую электричеством. Машины походили на стадо крупных укрощенных животных, собравшихся в стойле у кормушки. Остроумное и практичное устройство. Шоферы легко могут завести мотор и в шестидесятиградусный мороз.

За грузовыми машинами тянулись склады, валялись балки, трубы, ящики, бочки и бревна; над всем этим вздымались плечи портальных кранов, тут и там виднелись всевозможные механизмы, укрытые тряпьем и заиндевевшим брезентом.

И над рекой, где на большом пространстве между оставшимися островками заиндевелых лиственниц раскинулась огромная строительная площадка, тоже горели лампочки. Он смотрел на дрожащее марево света, на лес железобетонных опор, тут и там соединенных перекрытием. На стройке пылало несколько костров. Те, что были поближе, казались огромными, в них весело вспыхивало пламя, а те, что подальше, походили на маленькие огоньки и почти сливались со звездами. Звезды и костры.

У Володи возникло ощущение, что рой этих огней образовал новое, неизвестное созвездие.

Послышался хорошо ему знакомый звук мотора тяжелого грузовика — машина шла, выбирая дорогу между выбоинами и кучами смерзшегося снега, а затем остановилась у костра, вокруг которого неторопливо двигалось несколько фигур. Володя видел, как рабочие принялись разгружать машину.

Потом заработал пневматический молот, заглушив звук мотора. Около костра, в том месте, где работал мотор, тоже двигались люди.

Володя поежился от холода. Его взгляд скользнул по натянутым как струна электрическим проводам, укутанным плотным слоем морозно искрящегося инея. По ним, по этой длинной магистрали, проложенной между холмами и долинами, от Вилюя струилась энергия, которая помогала пробуждать здесь жизнь. Как это все удивительно! Еще мальчишкой, сидя у лесопилки на прогретых смолистых досках, он часто представлял себе, как рождаются города. Много лет спустя он узнал, что это происходит совсем иначе, особенно здесь, на Севере, где все так быстро меняется, буквально каждый день. Но эти истины он открыл намного позднее.