Ян Козак - Святой Михал

Марко сосредоточенно обдумывал слова Вилема — они звучали спокойно, свидетельствуя о внутренней убежденности и решимости. Впрочем, было известно, что Вилему этих качеств не занимать.

— Значит, вы хотите снести крест?! Убрать его с того места, где он был освящен?! — Марко отрицательно покачал головой.

Вилем был готов к такому ответу. Он знал, что его предложение встретит отпор священника, и сманеврировал:

— Снести?! Но в этом нет никакой необходимости. Я знаю, что пока еще есть немало людей, которые не представляют себе, как можно прожить без таких вещей. А что, если перенести крест в какое-нибудь другое, более подходящее место? Скажем, ближе к церкви. Лучше всего между нею и вашим домом. Тут можно было бы устроить сквер. — Вилем перевел дыхание и заговорил громко, увлеченно: — Разве не превосходное это будет место для креста? Он стоял бы среди зелени и цветочков, в стороне от бензинного смрада, пыли и всякого непотребства. Мне кажется, для такого памятника это было бы самое достойное место, какое только можно найти в Поречье и какого он действительно заслуживает.

Марко с напряженным вниманием выслушал Вилема и задумался. Он невольно поглядел в окно и увидел ограду своего сада, а за ним — проулок. Проулок шел от костела и, расширяясь, переходил в пустырь, заросший бурьяном и заваленный всевозможным мусором — черепками, щепками, банками, обрывками бумажных мешков. Там было множество мышиных норок и ходов, трава пропиталась мышиным запахом. Как ни пытался Марко убрать образовавшуюся здесь свалку, устранить беспорядок, это ему не удавалось. Ребятишки устраивали тут сражения и притаскивали все новый и новый хлам, а как только на землю садились голуби, которых разводил Марко, — они так расплодились, что гнездились даже в башне костела, — мальчишки принимались их гонять. Несколько лет назад, когда Цирил Матяш собрался ставить себе новый дом, он устроил здесь под навесом склад строительных материалов. Навес, крытый драным толем, так и остался тут, удивительно быстро превратившись в место кошачьих оргий. Порою в полнолуние кошки вопили так, что ни сам Марко, ни жена его не могли спать. Сейчас под навесом красовались два ящика для металлолома.

— Сквер? — переспросил священник.

Вилем подтвердил.

— Если мы вместе возьмемся за это, работа закипит. А такое дело всем придется по душе!

Марко чуть не задохнулся от возбуждения. Да, место было выбрано неплохо. Если принять проект Вилема, тут и впрямь можно будет навести порядок. Исчезнет навес, уберутся коты, не будет всей этой рухляди, хлама и пропахшей мышами травы, прекратятся шумные сражения и вечный крик ребятни. С тем большим сожалением Марко сознавал, что из принципиальных соображений он вынужден будет сказать Вилему «нет».

— Убрать крест оттуда, где он был освящен, — грех. Великий грех…

— Но я думаю, — возразил Вилем, и голос его зазвучал чуть тверже, — я думаю, что и тут дело обстоит примерно так же, как с постами… Люди уже не настолько… короче, теперь другие времена. Да к тому же скоро выборы. Избиратели могут сами привести нам те же доводы и указать на непристойности, которые учиняют у креста пьяные, выходя из «Венка». По-моему, нам есть смысл договориться.

При упоминании о выборах Марко вздрогнул. Он понял, что опасность куда серьезнее, чем он сперва предполагал. Вилем, видимо, хочет убрать крест с площади по политическим мотивам. Это было вполне правдоподобно — выборы обычно пробуждали и на определенное время повышали всякого рода общественную активность. Некоторое время Марко молчал, погрузившись в безрадостные размышления. Ведь в таком случае в игру вступали силы, которым он не сумел бы противостоять. И он принялся лихорадочно взвешивать свои возможности. Вот он, положим, решительно отвергает предложение Вилема, заявив: «Нет, здесь, в Поречье, я представляю церковь и не могу допустить подобного». И тотчас слышит ответ Вилема: «Меня вызывали в район, теперь я должен уладить это с вами». Он видел широко расплывшуюся в ухмылке, довольную физиономию Вилема. Но ежели дело обстоит так, то зачем было Вилему приходить со своим предложением, в общем-то вполне великодушным? Ведь он мог сразу открыть карты. Поведение Вилема, столь несвойственное ему, сбивало священника с толку. Конечно, это могло быть и ловушкой. У Марко упало сердце. А может, он именно сейчас должен показать, какую позицию занимает и как выполняет данные в свое время обещания? Он бросил тревожный взгляд на Вилема. Но в глазах его увидел лишь спокойствие и удовлетворенность.