Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

– Ты ведь занимаешься йогой – там работают те же мышцы. – Ив протянула мне руку, и я неохотно оперлась на нее. – Доверься мне.

Промокшая до костей, я стояла в коридоре на втором этаже и ликовала. Я смогла. Сегодня у меня было грандиозное приключение, и я осуществила заветную мечту любого романтика – покататься на белой неоседланной лошади по укутанным туманом холмам под шум рокочущего океана. Мою мечту от реальности отличало лишь то, что на мне был не плащ, а короткое платье и чулки в сеточку.

Ив оказалась великолепным инструктором: она медленно вела лошадь под уздцы, а я сидела верхом, чувствуя, как подо мной двигается мускулистое тело животного. Дождь лил как из ведра, я почти ничего не видела, поэтому поначалу мне было сложно удерживать равновесие и я то и дело заваливалась набок. Ив стала ускоряться, и я в ужасе вцепилась в холку, но мало-помалу начала улавливать ритм. Мои мышцы быстро приспособились, и я словно синхронизировалась с движениями лошади. Между приступами страха во мне начало просыпаться ощущение собственной силы. Снова оно – волшебство фестиваля. Посреди всех этих немытых тарелок, голодных писателей и царящего повсюду хаоса случались невероятные моменты. А благодаря бесстрашию Ив и ее умению развлекаться их становилось только больше.

– Увидимся, слабаки. – Ив взлетела по ступенькам и отправилась принимать ванну.

Я осталась в коридоре одна, и вскоре до моих ушей донесся шум хлынувшей по трубам воды, а следом – звук чьих-то приближающихся шагов у меня за спиной. Обернувшись, я увидела только что поднявшегося по ступеням крыльца темноволосого мужчину – он держал в руке чемодан и, судя по выражению лица, был немного растерян. Незнакомец смущенно откашлялся.

– О, вы только что приехали? – спросила я, прекрасно осознавая, что своим внешним видом я скорее походила на промокшую под дождем «ночную бабочку», чем на человека, работающего на литературном фестивале.

– Да, привет. – Он говорил с мягким английским акцентом, но все же в нем было нечто американское. – Я Томас, друг Ив. Ну, не совсем друг.

– А что, враг?

Томас недоуменно моргнул. Я была полностью погружена в атмосферу фестиваля и совсем забыла, что человеку, едва успевшему приехать, все мы наверняка казались буйно помешанными.

– Она как раз принимает ванну, но ты проходи, – сказала я, вспомнив о манерах, и повела Томаса в гостиную. Там никого не было. Все писатели разошлись по мероприятиям, одни – в качестве ведущих, другие – зрителей. Округлившимися глазами Томас оглядел мраморный камин, затем поднял взгляд к высокому, декорированному лепниной потолку и наконец замер, уставившись на рояль.

– Ты играешь? – с надеждой поинтересовалась я.

– Немного, – улыбнулся Томас и бросил сумки на пол. Он сел на стоящий у рояля табурет. – Так, значит, Ив нежится в ванне?

– Вроде да.

В этот момент пальцы Томаса уверенно и решительно коснулись клавиш, и он заиграл «Правь, Британия, морями!» [22] «Правь, Британия, морями!» – британская патриотическая песня, написанная в 1740 г. по мотивам поэмы Джеймса Томсона на музыку Томаса Арна и ставшая неофициальным гимном Великобритании. . Жизнерадостные аккорды эхом разнеслись по дому, докатившись до верхнего этажа.

– Томас! Ах ты, негодник! – донесся сверху возмущенный голос Ив, и Том расплылся в улыбке, услышав, как она негодующе плещется в ванне.

Когда часы пробили полночь, беседа стихла. Вокруг длинного стола, застеленного скатертью, которая уже успела покрыться пятнами от еды и вина, сидели несколько писателей – все они курили и потягивали остатки вина, время от времени прерывая разговор задумчивым молчанием. В комнате было темно и довольно мрачно, особенно теперь, когда от свечей остались лишь коротенькие, таявшие на глазах огарки. Кто-то клевал носом, кто-то всем весом облокачивался на стол, отчаянно сражаясь с нарастающим желанием отправиться в кровать.

Перебарывая дремоту, я огляделась вокруг. У нас была табачная вечеринка. Все началось с того, что Юан увидел торчащую у меня из кармана трубку в стиле Шерлока Холмса – я забыла оставить ее у себя на столе. Я часто делала вид, будто попыхиваю трубкой, когда писала, – весьма дельный трюк, который помогал мне погружаться в раздумья и мечтания и, что самое главное, воздерживаться от обжорства во время работы над сценариями. Юан тут же извлек откуда-то две собственные трубки. Потом Томас принес свою, и вот уже комната наполнилась всевозможными трубками, и все присутствующие, как истинные ценители, принялись их обсуждать.