Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

Письмо от НАСА пришло с пометкой «Важное», поэтому я с неохотой, но все же открыла его. В нем говорилось, что мой проект продвигается успешно, но бюджет нашего отдела урезали. На последней фразе у меня все внутри сжалось. Сокращение бюджета – всегда верный признак того, что ничего хорошего ждать не приходится, а в письме я уловила извиняющийся тон. С трудом взбираясь вверх по холму, я велела себе воспользоваться свободным временем и уединением, чтобы подумать, в каком направлении я двигаюсь. И речь не только о пробежке, но и о карьере, и о жизни в целом.

Запыхавшись, я добралась до вершины. Когда меня еще только принимали на работу в НАСА, я уже знала, что не останусь там на всю жизнь. В конце концов, я была режиссером, а значит, следуя выбранному пути – будь то с полным бюджетом или с урезанным, – в итоге я достигла бы совсем другого места назначения. Быть может, настало время снова броситься в омут с головой и снять полнометражную картину? Я прислушалась к себе, ожидая, что сердце отзовется отчаянным «ДА», но ничего не услышала. Оно молчало. Не было привычного волнения, пробегающего по всему телу до самых кончиков пальцев. Единственное, к чему в тот момент действительно лежала моя душа, был этот эксцентричный приморский городок.

Я снова тронулась в путь, держа ухо востро, на случай если по дороге попадутся быки. Вчера Юан рассказал мне о так называемом «праве прохода», закрепленном в шотландских законах, согласно которому любой человек имеет право свободно бродить там, где ему вздумается.

– Только смотри, будь осторожна, – предупредил он меня. – А то наткнешься где-нибудь в поле на быка.

– И что тогда? – спросила я. Мне ни разу в жизни не доводилось видеть живого быка.

Юан сразу посерьезнел:

– Беги. Быстро беги. И перепрыгивай через первый же забор или ограду, которая тебе попадется.

Проявляя предельную осторожность, я спустилась с холма по другую сторону, где раскинулось соседнее поле: половина моего мозга была занята высматриванием коров без вымени, а вторая предавалась размышлениям.

Убедившись, что на холме пусто, я на какое-то мгновение представила себя Марией из мюзикла «Звуки музыки». Раскинув руки в стороны, прямо как Джули Эндрюс, я начала кружиться и, задыхаясь, напевать песню «Холмы живут…».

Я смеялась и вертелась, чувствуя, что голова начинает кружиться, а ощущение пространства теряется. Упав на колени, чтобы перевести дух, я охватила взглядом незнакомый пейзаж и внезапно поняла, как сильно я отклонилась от привычного маршрута. Я внимательно всматривалась в горизонт и разглядывала окружающую местность, но не видела ничего, кроме зеленых холмов, – ни единого намека на море, никаких домов, ничего похожего на уигтаунский монумент или на высокий шпиль городской ратуши.

Эйфория улетучилась и резко сменилась паникой. Я была далеко от Уигтауна. Без телефона и умения ориентироваться на местности я понятия не имела, где нахожусь и как мне вернуться обратно. Я потерялась.

Среди зеленого моря холмов, окружавших меня со всех сторон, ориентироваться было не легче, чем в комнате, где все стены увешаны зеркалами. Пошатываясь, я начала спускаться с холма, не зная, в какую сторону идти. На мучивший меня вопрос – куда я направляюсь? – я дала себе очень буквальный ответ: понятия не имею куда. И все же мне казалось, что лучше уж, спотыкаясь, брести по чуть менее исхоженному пути, чем стоять на месте [15] Аллюзия на стихотворение Роберта Фроста «Неизбранная дорога» (The Road Not Taken): Как я, сомневаясь, куда свернуть, Выбрал чуть меньше исхоженный путь — И дело все, видимо, только в этом. (Перевод В. Савина.) . Чувствуя, как с каждым шагом ко мне возвращается уверенность, я подумала, что Роберт Фрост гордился бы мной.

Я скрестила руки на груди и внезапно почувствовала, что голодна. Я проверила, не взяла ли я с собой что-нибудь съедобное, но у меня и карманов-то не было, куда можно было положить еду или воду. Зато у меня с собой была пропитавшаяся потом пятифутовая банкнота, засунутая в кроссовок, – я уже было обрадовалась столь гениальной предусмотрительности, но тут вспомнила, что потратить ее было негде. Я спускалась по покрытому грязью склону, а вокруг, насколько хватало глаз, были одни только пустые поля и пашни.