Юрий Щекочихин - Армия жизни

— И для тебя, и для поколения. Для твоего круга.

— Мне кажется, что мы очень часто будем об этом вспоминать, но особого места вжизни это не займет.

— Алексей, как, по-твоему, твое поколение отличается от нашего, допустим, поколения?

— Конечно.

— Чем?

— Когда вы вырастали, не было такого достатка, как сейчас. Ваше поколение — только комсомол образовался, у вас был ваш личный энтузиазм.

— Алексей, что мне 100 лет, что ли? Комсомол-то образовывался намного раньше.

— Нет, я имею в виду тех, кто был молодым лет 40 назад.

— А, ну да…

— Ну, как мой дед. Комсомольские стройки, энтузиазм. Сейчас все по-другому. Попробуйте сегодня кого-нибудь отправить на стройку, не заплатив ему.

— Ты был на БАМе?

— Нет.

— Я там провел месяц. Там удивительные ребята. Они были одиноки в своих больших городах, а там они все на виду, там они общественно важны. Так что все сложнее, чем просто деньги.

— Но все равно, огромная разница между нами и вами. Именно поэтому у нас возникают все конфликты со старшим поколением. Мы живем в иное время, чем они, и разные вещи вокруг нас происходят. Я всегда говорю родителям: если бы вы жили в наше время, то с вами было бы то же самое. Я просто уверен в этом. От этого никуда не денешься.

Еще разговор. Нелегкий для меня. Каждый четверг обязательно звонили взрослые, чаще всего с советами и пожеланиями, как надо воспитывать молодежь. И каждый раз мне приходилось, извиняясь, напоминать, что телефон этот — для молодежи. А то им будет трудно пробиться сквозь наши длинные серьезные размышления.

Но этот разговор я не посмел прервать:

— Они называют себя системой и обычно собираются в (мне назвали кафе, о котором я давно слышал). Я спросила, что вы там делаете? Она отвечает: пьем кофе, едим коржики.

— Но, как я знаю, в этом кафе больше ничего и нет.

— Она нам говорит: там все хорошие люди, интересные люди… Но у нас есть знакомые, которые были за границей, видели таких же хиппарей. Ходят ободранные, непричесанные. Муж сказал: все, мать, у нас с тобой больше нет дочери.

— А вы не преувеличиваете опасность?

— Как только она начинает говорить со своими подружками по институту, у меня волосы дыбом встают: «герл», «гуляем на стрите».

— Но когда мы были молодыми, у нас тоже были всякие жаргонные словечки.

— У нас ничего такого не было.

— Уверен, что были. Ведь слово «чувак» вошло в употребление среди молодежи вашего поколения, сегодняшних сорокалетних.

— Сравнили… «Чувак» — это безобидно. Шутка, не больше.

— Словечки — это все-таки не самое страшное. По аналогичным историям знаю, что самая большая беда наступает тогда, когда человека отлучают от собственного дома и тогда родной дом становится чужим и холодным.

— Именно этого я и боюсь. Вчера был такой страшный разговор. Она сказала: «Вы меня не понимаете, вы меня не любите, я для вас лишняя». И пообещала уйти из дома.

— Так, может быть, вам попробовать позвать ее друзей в гости?

— Я сказала вчера, чтобы их ноги у нас не было.

— То есть прямо противоположное. Но когда так говорят, то ребята непременно начинают искать место для сборов, заменяющее дом.

— Думаете, стоит их позвать?

— Да, стоит. Другого выхода нет!

Многие причины побудили нас к созданию этого манифеста…

Когда в тексте сказано «мы» — это значит мы трое. «Хиппи» — это наш идеал человека. Мы не претендуем на то, чтобы называть себя хиппи, пусть люди по делам нашим решают, насколько мы близки к своему идеалу или насколько далеки от него.

…«Жить надо разумом», — утверждает значительная часть современной нам интеллигенции, имея в виду при этом, очевидно, интеллект. «Жить надо чувствами!» — в противовес тому чуть ли не вопит большая часть системы (имеется в виду система «хиппи» — Ю.Щ.). Оба этих утверждения кажутся нам ошибочными. Жить надо высшим, что есть в человеке. А высшее — это отнюдь не чувства и не интеллект (вернее, не только это). И если из нашего манифеста можно сделать хоть какие-то практические выводы, то вот первый из них: поменьше слушайте других, меньше значения придавайте словам, откройте свое сознание для голоса бога, который, мы уверены, есть в душе каждого человека.

…Хотим напомнить системе о Махатме Ганди, которого хиппи Запада считали образцом поведения и о котором нынешняя наша система, по-видимому, напрочь забыла. Ганди в одиночку начинал какое-то дело, и если оно отвечало назревшим общественным потребностям — а выбирать он умел такие дела, — то к нему присоединялись десятки, сотни, тысячи людей, увлеченных силой его примера. Ганди был лидером, но он не был всеведущим вождем, который ведет свое погрязшее в невежестве племя по пути абсолютной истины к светлым и непоколебимым идеалам. Нам кажется, что именно так должны обстоять дела и в системе. Вожди не нужны никому, от вождизма до фашизма — один шаг. Настоящему хиппи не нужны и лидеры, потому что он сам лидер, но системе лидеры необходимы — люди, проявляющие хоть какие-то инициативы и своим примером увлекающие за собой других.