Юрий Щекочихин - Армия жизни

В темном парке слышны голоса родителей Дмитрия.

Голос Лебедева.Дмитрий! Дмитрий! Что это за фокусы?!

Голос матери.Митя! Рыбка! Митя!.. Митя!

Потом они появились, торопясь навстречу друг другу.

Лебедев.Откуда ты взяла, что он должен быть здесь?

Мать.Ну, куда он мог деться?

Лебедев.Давай без истерик, а? Я тебя спрашиваю, почему ты думаешь, что он должен быть здесь?

Мать.Да потому! Потому. Что он написал в записке? Он написал, что исчезает в «чаще жизни»! Ты что, не понимаешь, в «чаще жизни»!

Лебедев.Но откуда ты взяла, что «чаща жизни» — вот этот парк! Какая же здесь чаща?! Ты посмотри — аллеи, скамейки, горят фонари, люди кругом ходят. Ты не знаешь, какие они пишут записки, когда они их пишут! А я знаю! Я их читал! Я видел тех, кто их пишет!..

Мать.Ты хоть помнишь, как зовут твоего сына?!

Лебедев.Дмитрий… Ты что? Возьми себя в руки, наконец!

Мать.Митя! Митя его зовут! (И быстро пошла.) Митя! Где ты?! Митя! Я сейчас попрошу у тебя прощения! Митя!..

Лебедев быстро пошел в противоположную сторону. И наткнулся на полковника, который шел медленно и прямо.

Лебедев (сталкиваясь с полковником). Извините!.. Скажите, здесь парень такой не пробегал? Ну, здоровый такой парень?!

Полковник.Добрый вечер, Лебедев. Я на бюллетене. Завтра ложусь в госпиталь. Схватил на учениях радикулит. Начальство приказало, а приказ — закон для подчиненного. Хотя это, наверное, и к лучшему.

Лебедев (растерянно смотрит на него, наконец узнает). А… Здравствуйте… Еще раз извините! Значит, вы не видели парня такого… Ну, парня… (И быстро уходит.)

Полковник (ему вслед). Лебедев! Лебедев! Все еще может быть хорошо!

Постоял, посмотрел вслед Лебедеву, пошел дальше и — столкнулся с налетевшей на него матерью.

Мать. Товарищ военный! Здесь не пробегал мальчик!.. Ребенок совсем!.. Ну… Такой мальчик!..

Полковник отрицательно покачал головой.

(Убегая.) Митя! Митя!

Полковник долго смотрел им вслед, потом медленно пошел, постепенно исчезая в темноте аллей.

И — появился директор.

Директор (задумчиво). Один… Один… Мало ли что тебе в голову взбредет, когда ты один! Здесь выпьешь один, и то мороз по коже. А, может, кто-то в окно за тобой наблюдал. Или сосед позвонит: спички у него кончились. Или соль. А здесь — раз, и все им выложи… Но ведь выложат, выложат… Пороху не нюхали, и пойдут расписывать: то да это, то да это… А вдруг — это она специально? Как бы, знаете, как бы гласность. Давай, ребята, валяй, что думаешь. Надо было бы не по телефону, надо было бы подъехать в роно, о том о сем поговорить, а потом, как бы между прочим: «А анкетки-то эти куда? На „Мушкетеров" менять?» Как бы пошутить… Ведь и не посмотрят, что несовершеннолетние! Подошьют куда надо, справочку составят… А где это так в одиночку думают? В каком-таком учреждении? А кто в этом учреждении руководитель? А подать сюда этого руководителя! И тю-тю. Баней руководить и то не доверят! Нюх теряю… И посоветоваться-то не с кем! Раньше как одной семьей жили: и ты всех знаешь, и тебя все знали. Только номерок на телефоне наберешь и закрутится колесо. Ты его, кто тебя проверять приехал, может, и в первый раз в жизни видишь, но знаешь, ему уже все про тебя сказали, намекнули, кто да что и считай, как за стеной. Сам черт тебе не страшен! А сейчас — одних уж, как говорится, нет, другие пройдут мимо и не поздороваются, чтобы, не дай бог, не вспомнил, чего не надо… Как сам его после инспекторской ремнем к сиденью машинному привязывал, чтобы лоб об ветровое стекло не расшиб, да еще сверточек под ноги, чтоб угром голова не болела… А третьи бы и рады дать совет, да самим бы кто посоветовал… Вот и ходишь, как по минному полю. То ли завтра бабахнет, то ли послезавтра. Смутное время, черт его возьми. (Испуганно озирается.) Вот бы сейчас и вляпался. Доказывай потом, что ты про царское время… в виду имел! Это все они! Понаслушаешься их целый день, бдительность теряешь. Им-то еще простят, что без глушителей живут, а с тебя спросят, ох, как спросят. (Оглядывается по сторонам.) Кто это там в кустах шевелится? Если собака, то почему не лает? (Уходит.)

Одновременно появились Лебедев и мать.

Мать.Ну что, его никто не видел?

Лебедев.Да он, наверное, к девочке своей поехал, а ты — в панику.

Мать.Какая девочка! Откуда у него девочка! Он ребенок еще!