Денис Драгунский - Третье лицо

— А… — сказала она и улыбнулась. — Да-да. Да, конечно!

— Но только скажи — почему?

— Как-то так… — сказала она. — Просто расхотела. Честное слово, я очень хотела, когда тебя позвала, я вся обмечталась. Все приготовила. Новенькая простынка, батистовые наволочки, смешно. И когда в прихожей целовались, и когда чай пили, хотела. А потом вдруг расхотела. Раз — и расхотела. Сама не знаю почему.

— Так что режиссеры, — мой приятель поднял палец, — это создания хрупкие, нежные и своенравные, как девушки в поисках любви. А девушки — капризны и требовательны, как режиссеры в поисках пьесы. Понимание этого факта, — наставительно завершил он, — есть залог успеха как на театре, так и у девушек.

литературная учеба

Тут недавно известный сценарист и педагог Александр Молчанов объяснил, что сериалы скорее слушают, чем смотрят. Это вам не прокатный фильм, где вы загнали зрителя в зал, погасили свет, закрыли двери — и он волей-неволей вынужден пялиться в экран и переваривать ваши паузы, умолчания, лаконизмы и прочие красоты подтекста. А вот когда человек смотрит сериал, он может отойти за чайником, отвернуться, чтобы взять из холодильника пиво, и т. д. В общем, сериалы «смотрят спиной», если можно так выразиться. Поэтому надо поменьше играть лицом и жестом, а побольше говорить. Далее, в диалогах нужно все время напоминать зрителю о том, что было раньше, потому что не все смотрят с самого начала, а кто-то может пропустить серию и не должен от этого потеряться в сюжете.

А ведь верно!

Поэтому вот вам сериальный диалог из «Анны Карениной». Эпизод, где Долли просит Каренина простить Анну.

ДОЛЛИ. Алексей Александрович, как дела? Я слышала, что у вас неприятности в комиссии по делам переселенцев?

КАРЕНИН. Дела мои — материя скучная. Да, мой сотрудник господин Стремов взял неприятную манеру слишком досконально выполнять все мои распоряжения. Это порой приводит к печальным результатам. Он хочет тем самым опорочить меня. И это вдобавок ко всем моим неприятностям! Просто бесчувственный подлец и интриган.

ДОЛЛИ. Видите, Алексей Александрович, значит, вы тоже знаете, что такое страдать!

КАРЕНИН. У каждого своего горя достаточно.

ДОЛЛИ. А как страдаю я!

КАРЕНИН. Да-с. Я помню, что вам изменил муж.

ДОЛЛИ. О да! И как ужасно, низко, грязно! С гувернанткой наших детей! Конечно, я уже стара, я увяла и пожухла, а ему только и надо, что молоденьких.

КАРЕНИН. Припоминаю, был большой скандал. В свете даже появился такой мем: «Все смешалось в доме Облонских».

ДОЛЛИ. Не смейтесь надо мной!

КАРЕНИН. Помилуйте, ежели я и смеюсь, то только над вашим скверным супругом.

ДОЛЛИ. Но я простила его! Во имя детей и семьи. Отчего бы вам не простить Анну? У вас ведь сын Сережа, он так тоскует без матери.

КАРЕНИН. Не надо мне подавать советов! Лучше задумайтесь, что моя супруга — родная сестра вашего безнравственного мужа! Нет ли тут чего-то врожденного? Генеалогического, так сказать?

ДОЛЛИ. Но вы же любите Анну!

КАРЕНИН. Пустое! Я всего лишь выполняю обязанности главы семьи.

ДОЛЛИ. Она так прекрасна! Неужели вы не были в нее влюблены хотя бы поначалу?

КАРЕНИН. Влюблен? Ну что вы! Я расскажу вам свою историю. Получив назначение в губернское правление, я обнаружил в этом городе всего один интеллигентный дом. Там меня ласково приняли, часто звали в гости, и я простодушно приходил обедать, не подозревая подвоха.

ДОЛЛИ. Подвоха? О чем вы?

КАРЕНИН. Ах, это старая уловка! Анна жила там на положении бедной родственницы, ей было едва восемнадцать. Ее тетушки сумели меня убедить, что я своими визитами скомпрометировал девушку и теперь обязан как благородный человек на ней жениться. Так что я был вынужден либо уезжать из города, либо делать предложение. Увы, я выбрал последнее.

ДОЛЛИ. Но почему «увы»?

КАРЕНИН. Потому что она изменила мне с господином Вронским! Что он такое, кстати? Расскажите мне!

ДОЛЛИ. Полковник, блестящий офицер. Моложе Анны!

КАРЕНИН. Ха-ха! Вы не находите, что в манерах вашего мужа и моей супруги есть нечто общее? Вашему мужу понадобилась молоденькая гувернантка, а мо- ей супруге — молоденький офицерик!

ДОЛЛИ. Господин Вронский был женихом нашей Кити, то есть моей сестры Екатерины, которая сейчас в малой гостиной объясняется с господином Лёвиным.

КАРЕНИН. Это тот помещик, который занят нравственными исканиями и медвежьей охотой? Мы сидели рядом за обедом.