Денис Драгунский - Третье лицо

— Ты что? — пугался или злился кавалер.

— Голова закружилась! — мрачно и надменно говорила она. — Сама не знаю. Помолчи. Дай тихо посидеть!

Кавалер исчезал.

Но один мальчик не обиделся на такие фокусы, дал ей тихо посидеть, а потом на такси отвез домой и сдал с рук на руки маме.

— Благодарю, молодой человек! — сказала мама, протягивая для поцелуя сухую, почти что старческую руку.

На ее пальце сидело кольцо «маркиза» — остро- конечный овал из маленьких бриллиантов.

Он поцеловал ей руку; разговорились, стоя в прихожей; мама с барской простотой спросила, как его фамилия и кто его папа. Он сказал, что папа умер четыре года назад, а фамилия оказалась очень даже известная: художник, кое-что в Третьяковке висит.

Мама была довольна. Марина тоже.

Павлик — мальчик-кавалер-жених — жил почти что на соседней улице, в доме не таком мощном, но тоже солидном, из бежевого кирпича.

Мамы друг другу не понравились.

«Типичная генеральша!» — сказала своему сыну мама Павлика.

«Типичная вдова художника!» — сказала своей дочери мама Марины.

Генеральша была пожилая крашеная блондинка с укладкой, надушенная и разодетая в кофточки с рюшечками; вдова художника была нестарая курящая брюнетка с длинной, но неаккуратной косой, перекинутой через плечо; всегда в свитере и брюках.

Павлик предлагал жить у него, но Марина отказалась; да и Павликова мама была не в восторге, хотя в принципе не против. А вот Маринина мама очень была рада зятю. Щебетала, накрывала стол, дарила подарочки и даже один раз в воскресное утро принесла молодым кофе в постель — ну совсем в неподходящий момент! Но никто не обиделся и не испугался, все только посмеялись.

Генеральша умерла через год. Марина была поздним ребенком, так что ничего удивительного.

Они стали жить вдвоем в этой огромной квартире. Марина потихоньку стала носить мамины кольца.

— Хорошая какая «маркиза», — сказал однажды Павлик, держа Марину за руки и перебирая ее пальчики. — Моей маме бы очень понравилось.

— В смысле? — Марина чуть испугалась.

— Да так. У нее никогда не было украшений. Папа много зарабатывал, деньги были, а драгоценностей не было.

— А почему?

— Папа не любил. Считал мещанством. А ей хотелось.

— Ну и что теперь? — У Марины даже спина похолодела.

— Да ничего! Она бы оценила. Хорошая работа.

— Да, неплохая. — Марина отняла руку, сняла кольцо и понесла его прятать в комод.

Положила на дно шкатулки. Потом полгода, наверное, не надевала «маркизу». Слава богу, мама ей много всего оставила. А как постоянное кольцо Марина стала носить прекрасный изумруд-кабошон. Тоже с брильянтиками вокруг.

Но однажды ей захотелось надеть именно «маркизу». Она залезла в шкатулку. Потом крикнула:

— Павлик! Паша!

Он тут же прибежал.

— Пашенька, — сказала Марина, неизвестно от чего задыхаясь. — «Маркиза».

— Прекрасная? — засмеялся Павлик и напел: — Ни одного печального сюрприза, за исключеньем пустяка?

— Помолчи! — тихо сказала она и схватилась за грудь чуть ниже горла.

— Что с тобой, Манечка? — Он обнял ее. — Где болит?

— Где кольцо? — спросила она. — Где моя «маркиза»?

— Фу! — сказал Павлик. — Нельзя так пугать родного мужа. Колечко потеряла? Чепуха! Сейчас найдется. Ты не волнуйся, не переживай.

Он принялся обшаривать шкатулки, выдвигать ящики комода, звенеть чем-то фарфоровым, стеклянным и золотым. Он нахмурился и пожевывал губами, как всегда, когда был сосредоточен на каком-то деле: читал, писал или вставлял винтик, выскочивший из оправы очков. В общем, искал изо всех сил.

Марина смотрела на него, и ей казалось, что он притворяется, что он лжет, что происходит что-то ужасное, гадкое, подлое, из-за чего бросилась из окна дочка тети Тани… Но Марина справилась с собой. Помотала головой, потерла виски ладонями и сказала искусственно-веселым голосом:

— Хватит искать! Оно само найдется! Уверяю!

Они с Павликом навещали его маму, Маринину свекровь, два раза в месяц. Каждую первую и третью пятницу. Но Павлик захворал какой-то мелкой простудой и передоговорился с матерью.

Однако Марина после работы поехала не домой, а к свекрови. Без звонка.

— Буквально на минутку! — Марина протянула ей тортик и кулек с яблоками.

Боже! Так и есть! На руке у свекрови сияло ее кольцо.

Марина точно помнила, что свекровь не носила украшений. Да и Павлик объяснял почему. У нее даже уши не были проколоты. Только вдовье кольцо на левой руке. А вот теперь — бриллиантовая «маркиза».