Клара Паркс - Заклинательница пряжи [Как я связала свою судьбу] [litres]

Мы даже не спрашивали, как эта машина умудрилась пройти техосмотр, просто ловили кайф от того, что теперь у нас есть машина с радио и ремнями безопасности. Наши радужные перспективы на тот самый поворот улучшились.

Но к началу июля в машине сломался стартер, и теперь ее можно было завести только с толкача. Нас было четверо, а двери было только две, поэтому каждая поездка становилась настоящим приключением. Мой старший брат Джефф рулил через открытую водительскую дверь, а мы начинали толкать. «Окей, Клара, залазь!» – выкрикивал он, и я забиралась на заднее сиденье. «Эрик, давай!» Внутрь залезал мой брат, занимая место рядом со мной. «Джанет!» Его тогдашняя подружка запрыгивала на пассажирское сиденье и захлопывала дверь, на какое – то короткое мгновение мы втроем оказывались в едущей машине, а за рулем никого. Потом Джефф проскальзывал на место водителя, захлопывал дверь и выжимал сцепление. Мы ждали, затаив дыхание, и когда, наконец, мотор начинал тарахтеть и, захлебываясь и кашляя, возвращаться к жизни, переглядывались, самодовольно улыбаясь, словно совершили нечто гениальное, например, поменяли клапан на бачке унитаза или вывязали пятку на носке впервые в жизни.

Чуть позже этим же летом от машины – которую мы к тому времени называли «Невезуха» – отвалился глушитель. Мы даже начали всякий раз оставлять ключи в зажигании, паркуя машину, но никто так и не понял намека. А если бы и понял, без толку, она бы просто-напросто не завелась.

Мы так и не проехали тот поворот на скорости в 70 км/ч, ни в этой машине, ни в какой-либо еще. Дорога требует от вас определенной скорости, и, к счастью, никакое количество глупости этого не изменит. Может быть, бабушка с дедушкой и подсунули нам эту машину с определенной целью, зная, что ее дурацкие недостатки будут обуздывать наше нетерпеливое безрассудство – так же как я никогда не заставлю новичков вязать тонкой пряжей для ажура на скользких спицах. Сначала нужно намотать немало кругов вязания из объемной пряжи.

А потом, и только потом, когда у них разовьется инстинктивное чувство петель – можно уже выполнять повороты, пробовать новые пути, время от времени придавать им нужный толчок для старта и даже позволять заблудиться, чтобы потом помочь найти дорогу. Время, проведенное со спицами, – это самый лучший учитель. Петельки – это наша ответственность, это наши дети. Их судьба – в наших руках и зависит только от нас. Каждую петлю нужно тщательно проанализировать, принимая во внимание ее происхождение и назначение. Мы – творцы их будущего, они полагаются на нас и твердо верят, что мы позаботимся о них должным образом. В конце концов, мы же хотим, чтобы все наши петельки вернулись домой целыми и невредимыми. И не хотим, чтобы они по дороге не вписались в какой-нибудь поворот или беспечно свалились с обрыва в твердой уверенности, что там есть мост. И мы вовсе не хотим, чтобы по улицам нашего полотна блуждали потерянные и одинокие петли, которые после долгого рабочего дня так и не смогли найти дорогу домой.

Мое студенчество прошло в маленьком гуманитарном колледже для женщин в Окленде, штат Калифорния. Я выбрала Миллс-колледж не для того, чтобы оказаться на передовой женского движения. Не то чтобы меня особо интересовали вопросы феминизма, и уж точно я не имела стремления жить в обществе, разделенном по половому признаку. Нет, я выбрала Миллс, потому что лучшая подруга моей мамы училась там, и да – там очень симпатичный студенческий городок.

Представьте себе оазис архитектуры Калифорнии начала двадцатого века: черепичные крыши, арочные входы, тяжелые ставни на окнах, выходящих на леса из высоких ароматных эвкалиптовых деревьев, все это магическим образом спрятано от суеты, выхлопов машин и беспорядочных перестрелок Окленда [41] Окленд – один из самых криминальных городов США, с высоким уровнем преступности, особенно часты убийства с применением огнестрельного оружия. . Это было прекрасное место, маленькое, тихое и достаточно безопасное, чтобы отпустить моего внутреннего охранника и начать изучать, кто же я такая на самом деле. Ближе к середине последнего курса я наконец-то нашла в себе мужество открыться. Как вязальщица.