Клара Паркс - Заклинательница пряжи [Как я связала свою судьбу] [litres]

Будучи в гостях, переверните чашку, чтобы узнать сорт фарфора, из которого она сделана, вытащите ярлычок на свитере хозяина дома, чтобы посмотреть, где он его купил, понюхайте молоко в сливочнике, прежде чем налить его в кружку, и, скорее всего, вас уже никогда снова не пригласят в этот дом. Культурное общество подразумевает, что вы не станете переворачивать чашку, восхититесь свитером издалека, нальете молоко и скажете «спасибо», даже если срок его годности давным-давно истек и оно слегка попахивает сыром.

В последнее время социальные нормы меняются.

Интернет породил культуру, в которой личная сторона жизни стала публичной. Бесконечные самооткровения теперь не только уместны, они ожидаемы. И все труднее различить, видите ли вы чью-либо ровную лицевую гладь, или истинную ранимую бугристую изнанку, или новый вид изнаночной глади – исправленную и улучшенную версию наших самих себя. Смысл каждого такого откровения – заставить ощутить себя близким другом того, кто на самом деле абсолютно незнаком. Знаете, говорят, одиночество в толпе? Сегодня даже не нужно выходить из дома, чтобы понять, что это такое.

Каждый из нас играет роль в своем собственном фильме, сначала распихивая всяческий хлам из поля зрения объектива, а потом делая «высокохудожественный» кадр завтрака. Где же наше истинное я? Неужели это то, что видит весь мир, или оно таится где-то гораздо глубже?

Я пристально наблюдаю в эту замочную скважину, и с интересом, и с настороженностью. Многое мне нравится – братство, вдохновляющая поддержка, общение с самыми разными людьми, которых иначе я бы никогда не встретила. Я люблю делиться прекрасными, забавными или трогательными моментами, рассказывать забавные истории или обсуждать истории других людей.

Но одно дело – показать фотографию симпатичного сердечка на молочной пенке капучино, и совсем другое – сообщить всем и каждому, что я отправилась в аптеку или пошла на ежегодный осмотр к гинекологу. Нет уж, такие масштабы вышивки не украсят полотно. Вот именно поэтому – по крайней мере сегодня – я вяжу свою лицевую гладь со старой доброй личной стороной, чего и вам желаю.

Однажды, когда мой отец был еще ребенком, градостроители города Батл-Крик, штат Мичиган, приступили к амбициозному проекту по перепланированию дорожного движения, чтобы справиться с растущей загруженностью дорог в городе. После месяцев планирования наступил день, когда изменения должны вступить в силу. С большой помпой бригады дорожных рабочих наводнили весь город, вырывая с корнем старые дорожные знаки, насаживая повсюду новые, перенаправляя поток машин так, чтобы обеспечить большую эффективность и скорость. Все были в восторге.

Все. То есть почти все, за исключением одного человека, который, как обычно, ушел с работы в 17.00, но внезапно обнаружил, что дороги домой больше нет. По новой схеме дорожного движения проехать на улицу, где он жил, стало технически невозможно. Так он и наматывал круг за кругом, пока, наконец, не сдался, не припарковался в переулке и остаток пути до дома не прошел пешком.

Это – одна из любимых историй моего отца.

Она обычно вспоминается, когда я веду машину и внезапно утыкаюсь в лабиринт негостеприимных улиц с односторонним движением. Но еще я вспоминаю эту историю каждый раз, когда начинаю вязать новый узор. Чаще узоры довольно просты. Море лицевой глади. Простая резинка, прямые и бесконечные дороги, пересекающие пустынные равнины Австралии.

Но некоторые узоры вытворяют совершенные безумства. Когда начинаешь перемещать группы петель одну над другой, разделять их и менять местами верхние и нижние петли, в какой-то момент все эти манипуляции объединяются, проявляется конечный результат, и рулить процессом становится гораздо интереснее. Вы видите новые маршруты, они разветвляются в разных направлениях, проходя через загруженные развязки. Это могут быть объездные пути из-за гигантских валунов – шишечек или разбитые дороги с выбоинами – накидами, которые внезапно заканчиваются тупиком.