Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

После этого он больше не встречал Хейнмаа. По каким-то непонятным для него причинам тот перешел в провинциальный театр. Но продолжают ли они с Аделе жить вместе — этого Таавет не знал.

сбор в банкетном зале с люстрами — представительный форум поклонников искусства, или для чего необходимо вволю есть и пить — Оскар доказывает, что его слова построены не на песке — плохо иметь опустившихся друзей — приятно побеседовать с милыми собеседниками — переписка Таавета, которая должна приблизить развязку — в самом деле плохо иметь опустившихся друзей.

— Теперь можно и закусить, — услышал Таавет вблизи себя голос, а вернее, какой-то странный шум, от которого он вздрогнул, словно очнувшись, взглянул на улыбающееся лицо редактора, затем посмотрел, куда бы сунуть окурок — в кадку с пальмой вроде не годится. Но девать его было некуда, и, зажав окурок в ладони, Таавет последовал за редактором; уже в дверях они увидели репортера, он усердно махал им. Удивительно, что он не воскликнул: привет ученому! — мрачно подумал Таавет, украдкой кинул окурок под стол и сел между улыбающейся ему дамой в розовом платье и редактором. На мгновение ему удалось перевести дух, скользнуть взглядом по вазам с салатом, по формочкам с заливным, по блюдам, где, похоже, лежал копченый угорь, и он сглотнул, но больше ничего разглядеть не успел, так как к нему обратилась дама:

— Вы ведь Кюльванд, не правда ли? Оскар показал мне вас, поверьте, я восхищена вашими критическими статьями, особенно глубокое впечатление на меня произвела ваша статья «Сюрреализм в творчестве молодых прозаиков», как видите, мы не такие уж профаны в культуре.

Таавет хотел сказать, что он такой статьи не писал, но тут какая-то худощавая женщина наклонилась к уху его соседки, та тут же пробормотала Таавету несколько слов в извинение: «Как жаль, что наша интересная беседа прервалась, но…» — встала и быстро покинула зал.

Никто еще не начинал есть, и даже на тарелки ничего не положили. Таавет сглотнул еще раз, затем еще, обвел глазами зал, чтобы не смотреть на стол, обнаружил, что Марре нигде нет, потом перевел взгляд на потолок и долгое время глядел на переливающиеся всеми цветами радуги люстры, которые украшали потолок из пропитанной чем-то древесины. Это были внушительных размеров, с хрустальными подвесками и электрическими свечами люстры, висевшие, однако, посреди неописуемо безобразных розеток.

— Говорят, Марре куда-то исчезла, — вполголоса произнес редактор. — Пальм утверждает, что произошло похищение невесты, видимо, мы и впрямь попали на настоящую свадьбу, и мне так и не удалось сделать Марре предложение.

— Довольно странные люстры, — заметил Таавет, чтобы переменить тему разговора.

— Вы правы, эти штуковины в данном интерьере выглядят более чем странно, зато стоят кучу денег. Помню, когда реконструировали этот дом, задумали приобрести несколько хороших картин, а тут как раз в торговую сеть поступили люстры, и кое-кто посчитал, что это будет намного красивее и внушительнее… и вот теперь они тут висят.

— Скажи мне, чем кончится этот вечер? — наклонился к ним репортер.

— Ты бы лучше сказал, когда он начнется, — усмехнулся редактор и с вожделением взглянул на корзиночки с икрой, но тут все взоры обратились к двери, в которую входили Марре и Оскар в сопровождении сухощавого высокого мужчины и полной блондинки. Родители Марре, промелькнуло у Таавета; мой тесть и теща, подумал он с непонятным умилением, но затем все его внимание сосредоточилось на Марре, она была в голубом платье и походила на ангела. На какой-то миг ему показалось, будто Марре улыбнулась ему, но тут он услышал голос редактора, спросившего, что он будет пить — вино или водку. «Водку, пожалуйста», — машинально ответил он, не спуская глаз с девушки, которая как раз в этот момент села за стол, большой букет цветов скрыл ее от Таавета.

— Как насчет салата? — спросила розовая дама, снова очутившись подле него. Таавет взял протянутую ему салатницу, и внезапно вокруг зазвенели и застучали тарелки, бокалы, вилки, ножи, казалось, будто прорвалась какая-то плотина; Таавет положил себе большую порцию салата, но не успел еще донести вилку до рта, как сидящая рядом дама спросила:

— Вы не знаете, отчего умер актер Куритамм?

Таавет ответил, что не знает, но дама продолжала щебетать:

— Я слышала, будто бы от цирроза печени, бедняжка, он, кажется, жутко пил, совсем как этот писатель… ну, знаете, драматург, который спьяну утонул в озере, но говорят, что если бы он не утонул, то все равно умер бы через несколько месяцев от цирроза… Говорят, он покончил с собой, я-то в это не верю, но… — Но тут зазвонил звоночек, и из-за стола с торжественным видом поднялся Оскар.