Написав на конверте адрес Трапежа, Веннет заклеил конверт и почувствовал, что бесконечно устал. За окном кружились редкие снежинки, солнце было желтым, и легкий пушистый снег припорошил землю. Веннет лег на диван и уставился в потолок. Так, пристально глядя в потолок, он и уснул и увидел во сне, будто он в гостях у Трапежа, они сидят на кухне и едят соленые снетки из большой коричневой миски. Внезапно Веннета охватывает непреодолимое желание что-то разбить, он хочет схватить миску со снетками, но она прикреплена к столу цепью и не поддается, Веннет в ярости пытается сорвать скатерть, но и она словно приклеилась к столу, тогда он устремляется в другую комнату и начинает крушить топором шкаф, но стенки шкафа из камня, и наверху сидит Трапеж и загадочно улыбается. Тут, почувствовав, что ужасно замерз, Веннет проснулся. За окном, зиме за пазуху падали редкие снежинки.
На самом же деле Веннета разбудил телефонный звонок. Д-р Яблонский — это звонил он — как бы между прочим обронил, что хотел бы вместе с Веннетом навестить одного старика.
— Я не могу, — нервно ответил Веннет. — Я работаю.
— Жаль, — сказал Яблонский, — я думал, вы интересуетесь Валдесом.
— Что! — Веннет прямо-таки заорал в телефонную трубку.
— Я только что узнал, что сохранилась одна его рукопись.
— Да, — чужим от волнения голосом произнес Веннет, — я вызываю такси и примерно через четверть часа буду у вас.
Минут через двадцать, сидя в машине рядом с Веннетом, Яблонский бесстрастным голосом заметил:
— Кстати, мы едем сейчас к брату Лилли Мурель, любовницы Валдеса.
Веннет уставился на доктора, лицо которого ничего не выражало, как на привидение.
— Забавно, — внезапно пробормотал он, — я, кажется, уже месяца два не выбирался из дома.
— Очевидно, много работали, — как бы задавая вопрос, произнес Яблонский.
— Да, — сдавленно пробормотал Веннет.
— История этого Валдеса весьма оригинальна. Вскоре после вашего звонка ко мне заявился один алкоголик — с книгами. Я считал, что все книги у него давно проданы, но сегодня он пришел под мухой и открыл свой секрет: мол, теперь он крадет их. Знаете, пьяницы порой бывают откровенны, он посчитал меня своим союзником и признался, что книги принадлежали семье, которая не дорожила ими, хотя когда-то в этой семье жил писатель. Писатель? — спросил я у пьянчуги. Да, некий Валдес, ответил он… И знаете, в тот момент я подумал, что все это какой-то дурацкий розыгрыш — утром звоните вы, затем является этот тип. В действительности в жизни так и бывает: покатился один камушек, и жди лавину. Честно говоря, я этому даже и не удивляюсь.
Такси остановилось.
Они постучали в дверь. Им открыла высокая седая дама.
— Нет, нет, — попыталась отделаться от них дама. — Валдес не был писателем. — Последовали объяснения, любезности, улыбки. Кончилось тем, что их усадили за стол, покрытый кружевной скатеркой, и дама предложила им чаю. После долгих просьб она принесла папку с листами бумаги. Веннет стал читать. Яблонский маленькими глотками отхлебывал чай из огромной чашки.
Вечером Веннет написал Трапежу новое письмо:
«Дорогой друг, сегодня утром я не на шутку рассердился на Тебя, просто не укладывалось в голове, что Ты можешь дурачить меня подобной фальсификацией, ведь этот отрывок из Валдеса не что иное, как фальшивка! Ты только попробуй представить себе мое внутреннее состояние, когда я говорю кому-то, что Валдес действительно существовал, люди слушают, кивают, а я чувствую, что они не принимают меня всерьез, мало того, за спиной говорят, будто у Веннета появилась дурацкая навязчивая идея, усмехаются, распускают обо мне слухи. Разумеется, я понимаю, как сложно опровергнуть миф, который выдавали народу за миф, а не за действительность, но надо понять и Тугласа, ибо соблазн изобразить идеального творца перевесил уважение к принципам Валдеса. Но сейчас это уже неважно, для меня важно лишь то, что этот человек существовал, я верил в это и надеялся и теперь наконец получил достаточное тому подтверждение. Знаешь, дорогой друг, я безгранично счастлив, что получил утром Твое письмо, ведь если б я не позвонил д-ру Яблонскому, он, по всей вероятности, пропустил бы имя Валдеса мимо ушей, и если я пообещал оставить тебя без эссе Борелли, то теперь можешь быть уверен, что получишь гравюру неизвестного немецкого художника „Die gute Prise“, которая висит над моим письменным столом, либо олеографию „Нана“ Эдуарда Манэ, на которую Ты уже давно с вожделением посматривал. А теперь о самом главном: сегодня д-р Яблонский узнал, что в нашем городе живет брат Лилли Мурель, любовницы Артура Валдеса!
Читать дальше