Юлия Друнина - Избранные произведения в 2 томах. Т. 2. Стихотворения 1970–1980; Проза 1966–1979

Наш грузовик остановила бедно одетая женщина в черном и сняла с себя все, что могла, – платок, заштопанную кофту и чулки…

Наконец мы вырвались из города. Нам пришлось проделать много лишних километров для того, чтобы попасть туда, куда хотели, потому что дороги были разрушены землетрясением. А в Джибеллино и Кампореале мы и вовсе не смогли пробиться.

Но как только машина стала ввинчиваться все вверх и вверх, в горы, я поняла, что пропала, что, несмотря на неуместность момента, я влюбилась навсегда, влюбилась с первого взгляда. Влюбилась в эти сумрачные неприрученные вершины, в живое теплое золото лимонных и мандариновых рощ, в фантастические кактусовые леса, в невероятные дали, открывающиеся за каждым новым поворотом, в невероятное море, вдруг неожиданно сверкнувшее где-то далеко-далеко внизу.

Сицилия, Сицилия, благословенная страна! Таким должен быть рай. А между тем это ад. Люди, живущие здесь, – самые бедные в Италии, стране, где бедностью никого не удивишь. И за какие грехи обрушилась на них эта страшная кара – «терромото»? Только землетрясения им и не хватало!..

Проскочили Корлеоне – центр мафии. Не сбавляя скорости, проезжаем разрушенные, мертвые, покинутые города. Только в Самбуке какой-то смельчак-оптимист разложил на земле для продажи фрукты, надеясь, по-видимому, на проходящие машины.

Вдоль дороги то и дело парусят на резком ветру привязанные к палке белые платки, майки, трусы. Это sos – сигнал бедствия, молчаливая просьба о помощи. Здесь, на холодной земле, расположились те, у кого под развалинами остались близкие и все их жалкое имущество. Люди в платках, заменяющих пальто, молча провожают нас глазами… А наш грузовик безнадежно отстал, и мы, к сожалению, ничем не можем никому помочь…

Останавливаемся в городке Санта Маргерита Беличе. Профессору Франко Грассо, страстно влюбленному в искусство, хочется сфотографировать руины некоего знаменитого в Италии, воспетого в песнях, замка. На фоне этих развалин он, оказывается, снял и меня с Лаурой. Пожалуй, выражение наших лиц, больше чем все слова, говорят о том, что мы чувствовали, глядя на камни, под которыми, возможно, еще были люди – никто здесь толком не знает, сколько жертв оказались заживо или замертво замурованными… А спасательные работы ведутся пока до отчаяния медленно. Правда, со всех сторон острова стекаются сюда, в район бедствия, добровольцы – в основном студенты и молодые коммунисты. Но много ли они могут сделать голыми руками? А пока не хватает не только бульдозеров, но и простых лопат…

Рядом с разрушенным городом – наскоро раскинутый лагерь «Коммуна Санта Маргерита Беличе». Несколько палаток, битком набитых людьми. До ужаса много детей… Люди просто на земле, у костров, под открытым небом. Холодно. Пронизывающий ветер. И какая-то странная мгла – трудно дышать. Говорят, образовалась она оттого, что неподалеку, в Кампореале, во время землетрясения из земли вырвались два столба горящего газа. С грузовика, на котором написано «Арагона, братьям, пострадавшим от землетрясения», сбрасывают буханки хлеба. Люди ловят их и тут же, на ходу, разламывают дрожащими руками.

Едем дальше, в Монтеваго, город, который газеты называют «столицей отчаянья». Разрушено 98 процентов домов, пока из-под развалин извлечено 50 трупов, предполагают, что в руинах осталось еще не меньше трехсот…

Сколько трагических, обжигающих душу сцен! Вот отец, идущий за носилками, на которых лежат две его девочки – Маргерита, восьми лет, и Розина, прожившая на свете всего несколько дней…

А вот человек над руинами своего дома, который стал могилой его старика отца…

Самое ужасное, что, может быть, кто-нибудь из заживо погребенных еще надеется на помощь.

Ведь выжила же 104-летняя старуха, которую нашли только через 30 часов!

А двухлетний Франко – он провел под руинами целых два дня. Кроме матери, вся его семья – отец, два брата, дедушка с бабушкой – были убиты на месте. Истекая кровью, с переломанными ногами, мать своим телом согревала ребенка. Когда спасатели добрались до них, они увидели женщину, в которой еле-еле теплилась жизнь, и малыша с открытыми глазенками и соской во рту.

И те, у кого в руинах остались близкие, еще надеются, хотя со времени катастрофы прошло уже четверо суток… И потому, в частности, не хотят уйти подальше от этой страшной земли, которая каждую минуту может взбунтоваться снова. Сегодня ночь прошла без толчков, но кто знает, кто знает, что будет завтра?