Юлия Набокова - Молния на двоих

Нет, все-таки красный – слишком яркий и революционный. Ей не нужно, чтобы Артем Викторович видел в ней бунтарку и воительницу за права женщин.

Серый – вот идеальный выбор. Сдержанный и неброский, универсальный цвет, которого большинство женщин избегает, а Лера ценит за практичность. Серый говорит о ней: «Не важно, кто я, женщина или мужчина. Главное – что я хороший сотрудник, достойный повышения».

Под серый пиджак Лера надела белую блузку, застегнула воротничок под самое горло, заправила низ за тонкий поясок брюк. Обернулась к зеркалу у входной двери, доставшемуся от бабушки. Взнос на ипотеку и небольшой косметический ремонт обнулили ее банковский счет. И как ни хотелось Лере переехать во все новенькое, средств хватило только на самое необходимое – диван и кухонный уголок. А бабушкино зеркало и старый шкаф она забрала из квартиры мамы на первое время, чтобы потом поднакопить и заменить их.

Обычно зеркало Лера игнорировала, но сейчас придирчиво оглядела себя. Сегодня – особенный день. И зеркало ее обнадежило. Деловая, успешная девушка, будущий руководитель проектов в двадцать четыре года – вот кто она!

– Во время грозы постарайтесь укрыться в помещении. Держитесь подальше от окон и не пользуйтесь мобильными телефонами – они могут притянуть удар молнии, – предупредила ведущая. – Автомобилистов просят пересесть на общественный транс…

Лера щелкнула пультом и оборвала диктора на полуслове. Непогода волновала ее куда меньше, чем решение начальника.

Она быстро прошла в кухонный уголок, который приютился рядом с диваном. В ее маленькой двадцатидвухметровой студии все рядом. Гостиная, спальня, кабинет, библиотека, кухня – все в одном! Сидя на диване, можно дотянуться до холодильника с одной стороны и книжных полок – с другой.

Заглянула в холодильник и обнаружила, что готовые сырники из любимого магазина фермерских продуктов закончились. Вчера она допоздна засиделась в офисе и не успела купить ничего на завтрак… На пустой полке сиротливо лежал хвостик докторской колбасы, и Лера взяла его, чтобы сделать бутерброд. Но не судьба. Хлеб на столе уже заплесневел – Лера даже не помнила, когда его покупала. Второпях она неудачно махнула ножом, разрезая колбасу, и поранила указательный палец.

Порез был болезненным, но Лера даже не поморщилась. У прабабушки, в честь которой ее назвали, было несколько боевых ранений. Что там какая-то царапина!

Лера прожевала колбасу, запила чаем, не чувствуя вкуса. Все ее мысли были о предстоящем дне. Она три года работала в IT-компании не покладая рук. Приходила раньше других и уходила позже всех – когда остальные девушки бежали на свидания или забирать детей из садика. Она жила работой и мечтала о повышении, которое откроет перед ней новые возможности. Она заслужила эту должность, как никто другой!

Порез на пальце все еще кровоточил, и Лера залепила его пластырем.

Выходя из дома, бросила взгляд на старое зеркало и снова вспомнила о прабабке. Они похожи как две капли воды.

Прабабушка Валерия в годы войны была пилотом и бесстрашно крушила немецкие самолеты. Лера не застала родственницу живой, но рассказы о ее подвигах слушала в детстве, замирая от восторга и ужаса. На недавно прошедшем параде «Бессмертный полк» она с гордостью несла фотографию прабабушки, а незнакомые люди поражались, как она похожа на девушку, изображенную на портрете. У обеих были большие карие глаза и каштановые волосы. Чтобы усилить сходство, Лера даже постриглась короче, чем обычно. Теперь волосы доходили до подбородка, как на военной фотографии бабушки-героини.

– Пожелай мне удачи, прабабушка! – шепнула Лера своему отражению.

Отражение улыбнулось, демонстрируя ямочки на щеках. Такие же, как на старой черно-белой фотографии, стоящей на книжной полке.

Ник проснулся от шума воды в ванной. Постель была мятой после бурной ночи, но девушки рядом не было – упорхнула чистить перышки. Ник не помнил ни ее лица, ни ее имени. Зачем? Всего лишь очередная дурочка. На тумбочке у кровати валялись кружевные трусики бежевого цвета. А на подушке остался длинный белый волос с темной полоской у корня.

– Я тебя разбудила?

Она вернулась из ванной, завернутая в его синее банное полотенце. Хорошенькая студентка лет двадцати, отчаянно робеющая, как согрешившая девственница. Но при этом успела накрасить ресницы погуще и начесать крашеные белые волосы у темно-русых корней. Больше всего на свете в девушках его раздражали отросшие корни и ногти. Особенно ногти с месячным гель-лаком! Но у блондиночки хоть ногти аккуратные, покрытые обычным розовым лаком.