Тоомас Винт - История со счастливым концом

— Вероятно, может показаться странным, — продолжил Вахур, — что хотя мне грозит уничтожением какая-то грязная сплетня, я при этом полагаю, что сплетня — штука чудотворная, можно сказать, волшебная. Вы только представьте себе, как запущенный в Интернете слушок летит, словно крошечное семечко, очень скоро попадает на унавоженную почву человеческой натуры и быстро прорастает, превращаясь в злобный побег. Если сплетен много, они становятся густым лесом, заслоняющим все истинное. Понимаете, с какого-то момента истина перестает что-либо значить. Рулит сплетня! Если так посмотреть, то словами можно изменить мир. Просто берешься и пишешь правдоподобные небылицы, и скоро наступает день, когда все вокруг превращается в вымысел.

Вахур допивает сок. Во рту пересохло. За окном с надрывным воем проносится скорая помощь. Под потолком вращается вентилятор, и легкий ветерок нежно гладит его редкие волосы.

Ну вот, вроде выговорился, облегчил душу, заглушку открыл, давление снизилось, теперь можно и действовать, думает Вахур. Но действовать надо достаточно быстро, усмехается он в усы, которых у него нет и в помине. Даже сегодня утром, хотя никаких встреч у него запланировано не было, да и выходить он никуда не собирался, он тщательно выбрился, сходил под душ и подрезал ногти. Выпив кофе, тщательно вымыл после себя чашку.

Я до смешного добропорядочный человек, размышляет Вахур, задумчиво глядя в окно.

Внезапно ему кажется, что сосед по столику заговорил.

— Чего ты еще тянешь, начинай составлять список тех, кто может быть причиной немилости к тебе. Их всех подряд надо будет хорошенько вымазать. Скажи на милость, почему ты, загнанный в угол, должен сидеть в нем, трусливо съежившись и проклиная несправедливое мироустройство. Последний срок что-нибудь предпринять в свою защиту — ну, хоть зубы показать, что ли, — говорил сосед с нетерпением в голосе, и словно дождавшись именно тех самых слов, Вахур решительно встает и с грохотом задвигает под столик стул, на котором только что сидел.

Сосед по столику тоже поднимается и с грохотом задвигает стул, на котором только что сидел.

Когда Вахур по размякшему под горячим солнцем асфальту переходит улицу, его не оставляет дурацкое чувство, что незнакомец следует за ним по пятам. Однако он не оборачивается, прямиком шагает к дверям своего дома, отпирает ее, топает по свежевымытым ступеням на свой этаж, поворачивает ключ в замке, но когда ступает в прихожую, вместе с ним входит и сосед по столику. Эдакий молчун и до сего момента вроде как совершенно неспособный на поступок.

Так и быть, думает Вахур, если уж предпринимать что либо, то надо немедленно вбросить в интернет-пространство какой-нибудь порочащий Андреса или Юхана намек. Или, может, лучше обнародовать один из тщательно охраняемых секретов нашей конторы? Вахур включает компьютер и принимается за новости. И тут до него доходит, что практически каждая из прочитанных новостей дает отличную возможность для вероломного комментария, способного порядком запятнать как их учреждение в целом, так и любого отдельного работника.

— Подумать только, насколько один грязный комментарий воодушевляет и остальных читателей кропать такие же! — явно приободрившись, азартно восклицает Вахур.

Ренальд заметил женщину, когда та только входила в трамвай. Она споткнулась на ступеньке, но равновесие удержала, после чего осторожными шажками добралась до ближайшего свободного места, которое почему-то не подошло ей, ибо женщина села двумя сиденьями дальше, где сразу уткнулась взглядом в свои по-зимнему белесые коленки. Наверняка эта женщина обычно носит брюки, отрешенно подумал Ренальд и снова отвернулся к окну, за которым рядом с трамваем ехали блестящие автомобили, а на тротуарах сновали по-летнему одетые люди. Когда через несколько мгновений Ренальд вновь посмотрел на сидящую через проход женщину, ему в голову неожиданно пришла странная мысль, что если бы в вагоне пассажиров было побольше, женщина вполне могла сесть рядом с ним.

Ему показалось, что и впрямь он хотел бы ехать рядом с незнакомкой, украдкой поглядывая на ее округлые не прикрытые подолом платья колени.

С виду женщина могла быть на десяток лет моложе Ренальда, скорее всего, ей около сорока. Такая приятная, в самом соку — не худая и не толстая, оценивал он женщину, представляя себе при этом и кое-какие бесстыдства, что ввергло его в довольно сильное смятение, поскольку в последнее время он и думать забыл о плотской стороне жизни.