Тоомас Винт - История со счастливым концом

Внезапно Эрвин решил, что слышит знакомый голос. Голос Хелен. Он доносится еще издалека, слов не разобрать, но тембр голоса ее. Эрвин ощутил, как в душе тепло шевельнулось какое-то забытое и хорошее чувство. Он решил пока не открывать глаз, лежать неподвижно до тех пор, пока Хелен не воскликнет:

— Это же мой муж! Представляете, я нашла на берегу своего мужа!

Эрвин прождал довольно долго. Даже устал от ожидания. Потерял надежду и, в конце концов, пришел к выводу, что звук знакомого голоса был иллюзией — всего лишь обманчивым порождением его сокровенного желания. Глаз, чтобы оглядеться, он не открыл, поленился, и ничто в этот момент его не волновало. Вот так бы лежать и лежать. А пока что Хелен вернется на дачу, увидит его машину, и если у жены осталась хоть капля разума, она постарается уничтожить следы попойки, отмоет замаранный пол и хотя бы на скорую руку все приберет.

Пусть так, подумал он.

Когда Эрвин очнулся от краткого или длительного забытья, кругом будто стемнело. Сейчас начнется дождь, встревоженно подумал он и сел. Небо затянуло тучами, а на темной воде белели пенистые полосы. Пляж как вымер, и только слева, там, где за устьем реки заканчивался песок и возвышался глинт, суетился народ. Там мигали огни скорой помощи и виднелись машины, окрашенные в цвета полиции. И если машины стояли наверху, на обрыве, то народ толпился у моря, и, похоже, именно внизу происходило что-то страшное.

Но что там могло случиться, задумался Эрвин, и вдруг его сердце болезненно сжалось. Ему вспомнились сразу два обстоятельства — вначале случай, когда как-то под вечер он остановил машину на этом глинте, и они с Хелен вышли полюбоваться закатом, а Хелен ни с того ни с сего с неожиданной силой прижалась к нему и воскликнула: «Кошмар! Эта пропасть притягивает, держи меня крепче, чтобы я вниз не прыгнула!» Затем перед глазами возникло развалившееся садовое кресло под яблоней и свисающий с ветки обрывок веревки.

Несмотря на охватившую его безумную тревогу, Эрвин не мог даже пошевелиться. Он неотрывно смотрел в сторону обрыва, но разобрать что-либо было невозможно. Его полностью парализовало ощущение, что с Хелен случилась беда, и все происходящее в нескольких сотнях метров связано с его женой. Конечно, весьма маловероятно, но он, тем не менее, был в этом уверен.

Вместо того чтобы вскочить, нестись к толпе и все выяснить, он кинулся на песок и прижался к нему лицом. Внезапно он узнал то, чего не хотел бы знать никогда, — заглянув в себя, он увидел, что вот только сейчас всей душой пожелал, чтобы все оказалось именно так, как ему с испугу померещилось.

Он жаждал смерти Хелен.

Алкоголизм жены вторгся в его жизнь и прилип к нему как грязь, он пытался стряхнуть с себя эту грязь, но она, уже заметная всем, не отставала, а с каждым днем только сгущалась. Однако сейчас ему было дико стыдно за себя.

— Человек не должен так думать, это бесчеловечно! — скрежетал он зубами, чувствуя между тем, что это желание, высунувшееся на миг откуда-то из глубин души, никуда не исчезает. И не исчезнет. Наоборот, поднаберется сил и смелости, и в один прекрасный день он уже перестанет его стыдиться.

Не в силах дальше лежать на песочке наедине со своей интуицией, Эрвин быстро направился к месту происшествия. У моста через реку стояла небольшая группа людей.

— Что случилось? — спросил Эрвин.

— Ай, да опять кто-то с обрыва прыгнул, — ответили ему.

Он по инерции двинулся дальше и притормозил только на середине моста. Там и остался стоять, глядя, как вода бурным потоком стремится к морю. Левый берег реки подмыло, из-за чего речное устье небывало вздулось.

Пусть так, подумал он.