Тоомас Винт - История со счастливым концом

На следующей неделе начался невероятной силы дождь, с неба часами лилась вода, город тонул в волнах, так что многие ездили по улицам в лодках. Потом ливень прекратился, но всего на несколько часов, будто давая себе передышку или накапливая новые силы, чтобы еще яростнее обрушиться на землю.

Все плохое когда-нибудь заканчивается, пришло Эрвину в голову тем утром, когда ненадолго затворились хляби небесные и выглянуло торжествующее солнце, однако его сердце болезненно защемило, когда он подумал, что и все хорошее тоже исчезает, словно бы его никогда и не было.

Тут-то Ханнес и позвонил.

Когда Эрвин после обеда этого так неудачно начавшегося для него дня садился в машину, чтобы ехать на дачу и возиться со своей в очередной раз запившей женой, никакого четкого плана или программы у него не было. Он понимал, что жизнь требует своего и надо жить дальше, только вот по-прежнему уже никак невозможно. Это как застрявшая в песке машина — хоть и поддаешь газа, но лишь вязнешь еще глубже. Он почувствовал на глазах слезы. Уже сам себя жалею, подумал он, и это чувство к себе только усугубило его горькое настроение.

Что же делать? Как снова наладить жизнь? Ему казалось, что в последнее время он только и делает, что сидит над раскрытой книгой, упершись пустым взглядом в какую-нибудь бессмысленную точку, будто в надежде именно там обнаружить решение.

Кстати, а разве можно найти решение для другого человека?

До дачи оставалось ехать минут десять, когда Эрвин свернул на проселок. Внутреннее напряжение от собственной беспомощности нарастало в нем с каждым километром, и ему приходилось, в прямом смысле слова, силой подавлять желание биться головой о приборную панель. Он долго сидел зажмурившись. Вокруг стояла неестественная тишина и единственное, что он чувствовал, это свои дрожащие пальцы на шершавой поверхности руля. Наконец, ушей коснулся шум. Был уже конец июня, и автомобильное движение в пригородных дачных районах стало оживленнее. Шум словно бы разбудил Эрвина и внезапно с необыкновенной ясностью он увидел, сколь безнадежным было его положение. В голове не роилось ни единой спасительной мысли. Только по радио бесстрастным голосом передавали, как в ходе пьянки тридцатичетырехлетний алкаш убил тещу и тяжело ранил свою жену.

Алкоголики непредсказуемы, неожиданно встрепенувшись, подумал Эрвин. Ему вспомнился тот раз, когда Хелен хотела спьяну выйти из дома, а он пытался помешать этому. Тогда Хелен вдруг набросилась на него с кулаками и лупила по лицу с какой-то особенной и злой силой. И вообще за последнее время жена очень изменилась. Из недр ее души то и дело выплескивалась немотивированная злоба, но когда Хелен мучило похмелье, она становилась рабски покорной.

Тут Эрвину пришло в голову, что если он обнаружит жену в жалком состоянии, колотящуюся от похмелья, то, увидев бутылку пива, она вряд ли станет вникать в то, какую бумагу ей предложено подписать. Может, и подпишет!

Предположение, что жена без проблем подмахнет все подсунутые ей документы, обрадовала Эрвина сверх ожидания. Он даже хихикнул, будто услышал что-то смешное, и прикинул, что уже завтра надо будет выяснить, как без особых потерь исключить Хелен из бизнеса и из своей жизни, иными словами, дать ей откупного. Получив все необходимые подписи, он организует маленькую квартирку где-нибудь в захолустье, и станет поддерживать ее ежемесячной суммой в разумных пределах, и тогда только Хелен решать, спиваться до смерти или, наконец, образумиться.

Да, но пройдет ли все так гладко, как померещилось ему за этот краткий миг?

Эрвин прекрасно знал, что Хелен далеко не дура, наверняка и с пьяных глаз способна сообразить, что ее хотят всего лишить. Да и к тому утопическому захолустью она тоже приклеена не будет! Пропив деньги, жена объявится у него или сыновей, горячо и театрально станет клясться и божиться, что это в последний раз, но такие заверения, и это всем хорошо известно, живут лишь до следующей рюмки.

Неужели и впрямь тупик, думал Эрвин, вновь трогаясь с места. Дорога, в конце которой только смерть.

Эрвин не мог припомнить ни одного случая, чтобы кто-нибудь из его пьющих знакомых окончательно завязал. Да, говорили, будто тот или другой больше и капли в рот не берет, но эти истории звучали для него скорее пустой антиалкогольной пропагандой, и в них верилось с очень большим трудом. Внезапно перед глазами Эрвина всплыла утренняя картина — Артур одним легким движением возвращает на место зеркало, и все опять становится как прежде… В один прекрасный день принять решение — больше ни единого глотка — в итоге это всего-то и свелось бы к небольшому изменению уклада жизни … думал Эрвин, словно в лихорадке.