Надежда Михайловна: Дорога в никуда (СИ)

Мальчишки у неё росли разные — старший, серьезный такой парнишка, после школы поступил в военное училище, а младший рос хулиганистым, непослушным. Лиду, правда, ценил и уважал, а вот отца не воспринимал совсем.

Сашка после химии как-то резко начал спиваться, не помогало ни лечение, ни кодирование, ни болезнь матери. Зоя Степановна, перенесшая, пока он служил в армии, онкологическую операцию, семнадцать лет после неё прожила, потом резко случилось обострение. Лида ругалась с ней по поводу походов к врачам, та уперто говорила:

— Лидк, нук пройдет??

Не прошло, сгорела за три месяца. Вот тут-то и понесся сыночек её, Сашка, семимильными шагами к своей гибели.

Лида устала вытаскивать его из дерьма, да и не до того стало — развалился Союз нерушимый, надо было тянуть детей, с работой стало совсем напряженно, мельница работала кое как. Организовывались общества, кооперативы, всякие другие ОАО, ЗАО. Ушел старый директор, а новый, из тех, с кем Лида постоянно спорила и резала правду-матку, мгновенно с ней распрощался.

Вот и моталась она в столицу, таская, как говорится, на пупке, тяжеленные тележки с овощами-фруктами, распродавая их у станции метро.

Естественно, виделись с Галинкой от случая к случаю. Маришка заканчивала десятый, и Галинка суетилась — надо было, чтобы дочка поступила учиться, конечно же, в медучилище, с зимы занимаясь на подготовительных курсах.

— Марин, ты у нас в энститут готовишься! — посмеивалсь Лида. — То ли дело мы — сдали документы, два экзамена и вуаля, никаких подготовительных — выкачки денег и не было.

— Теть Лид, вы же учились при царе-Горохе.

Опять случился форс-мажор и у Гали, и у Лиды.

Галина свекровь, все так же не вникала в жизнь деток. Да вот, случилась почечная недостаточность, и пока Галя была в гостях у брата — свекровь убралась за неделю. До этого постоянно обещала прописать к себе Маринку, отдать ей свое золото… умные бабули все делают заранее, тут же все досталось чужому мужику, мужу пятому, который через два месяца уже жил с новой женой — ни у него, ни у новой жены не было детей, и через несколько лет эти две комнаты достались непонятно какой родне этой жены.

Носовы получили «фигу во всю морду» — выражение Коли.

Галя ездила к новой жене, пыталась договориться по-человечески, но увы.

У Лиды после тяжелых и продолжительных запоев остановилось сердце пьянчужки-мужа. Спился после ухода матери Сашка совсем, утаскивал из дома вещи, только Лида на работу — он шарил по шкафам — что бы «толкнуть» на опохмелку, пользуясь тем, что мальчишек дома не было — старший учился, младший «делал гешефт». Времена настали смутные, вот и крутились все, как могли.

Лидин старшенький закончил училище распределился в ЗабВО, младший, не вдаваясь в подробности, мотался по командировкам, так говорил матери до поры до времени, пока случайно не оставил на столике загранпаспорт. Лида посмотрела отметки, где он бывал, и обессиленно опустилась на диван. Был нелегкий разговор с ребенком, но кто в двадцать лет особо прислушивается к словам родителей?

— Мам, все пучком. Я вот ещё несколько поездок сделаю, а потом полетим мы с тобой на Канары.

— Ага, только меня там и не хватало!

Никому не говорила Лида, как она переживала за младшенького, материнское сердце, оно — вещун. Через полгода младший исчез. Как не билась Лида, куда только не обращалась — бесполезно. Сын пропал. Анрей писал матери теплые письма, периодически звонил, но приехать все никак не получалось. Потом уже признается тридцатитрехлетний мальчик, что приехать не мог — была командировка в горячую точку, матери сказать — язык не поворачивался. После таких потерь, он по-своему оберегал свою мамку.

Галя же переживала за Маришку, характер которой оставлял желать лучшего. Как-то не получалось у неё дружить с мальчиками, пара-тройка встреч и всё, не было у неё маминого обаяния. Толстоватая, вздорная, обидчивая, не заморачивающаяся на ответы, быстро отваживала от себя молодых людей.

— Галь, пока ты жива, все их с Колей шероховатости, стычки, ругань — тобой сглаживаются. А не дай Бог, тебя не станет… туши свет!! — выдала как-то ей поникшая, убитая потерей сына Лида.

— Галь, у меня гости были намедни!

— Кто же? — полюбопытствовала Галинка.

— Если б знать, — вздохнула Лида. — Перевернуто все, только вот подоконники на кой фиг отрывать надо было?

— И что, обокрали тебя?

— Да что у меня брать-то — трусы и лифчики? Нет, похоже, что-то искали Лешкино, чудно, пришли бы ко мне, я бы сама все показала — жалко что ли? Уборки вот на неделю хватило. А и спасибо не знаю кому сказать, кой чего из постельного белья, нового, нашлось, я думала, муженек пропил благополучно.