Надежда Михайловна - Дорога в никуда (СИ)

Лида погладила его по голове:

— Бабуля ваша славная была, и имя достойное, но как ещё родители отнесутся к этому?

— Да они нам разрешили имя выбрать, ладно, мы ещё у деда выспросим, какое ему имя нравится? Я, теть Лида, никому не говорил, но вот посмотрю немного, и начну, пожалуй, дядь Демида отцом звать, он такой, ну, как и должен быть папка, вон как ваш дядь Леша для Арсюхи. С ним интересно, мы иной раз спорим как с пацаном, и он нас учит всяким делам. Мы, видите, сколько с речки камушков всяких навезли, баб Шуре баню, да и нам всем, станем строить, а по низу выложим узор из камней.

Демид с удивлением осознал, что его и не тянет в любимые горы. Он сильно волновался, понимая, что разрываться между семьей и тягой в свою хижину будет очень непросто. Но куча дел и проблем по приезду совсем не давали ему скучать, да и Маринка, смешная такая, обидчивая, неуклюжая вызывала какое-то умиление, а пацаны, постоянно бывшие возле него, засыпающие его вопросами, старательно помогающие во всем, и малышка — при этой мысли Демид аж зажмуривался, скучать не приходилось. Вот рядом Маринка — в любую минуту можно приложить ухо к животу, поговорить с малышкой, а все равно не верится, что девочка скоро родится — вот когда возьмет на руки это чудо, тогда, наверное, и поверит.

В середине августа приехала старшая сестра, Мария — навестить, проверить, познакомиться с новой родней. Поприглядывалась, дотошно вызнала все и сказала брату:

— Вот теперь ты заимел то, что нужно, самое замечательное — у Марины и у мальчишек глаза блестят, когда они на тебя смотрят. Рада за тебя, мамка наша тоже теперь совсем успокоится. А девчушка нам всем нужна, хоть две девочки на шесть парней, а если твоих добавить, то на восьмерых — это просто подарок!

Коля, подружившись с Марией, неожиданно для всех собрался поехать к Демиду на родину.

— Хоть погляжу на старости, какой он, Северный Кавказ, виноград-орехи увижу как растут на самом деле. Вы это, тут сильно не..!

— Не, дед, не! У нас школа, некогда будет! — твердо заверил Валик.

Демид утром вставал раньше всех, готовил ребятам завтрак, все трое, поцеловав маму, уходили, Демид устроился-таки «мужем на час». Маринка высыпалась, вставала, готовила мужикам обед-ужин, находя в этом огромное удовольствие — готовить для самых нужных, любимых. А самый нужный постоянно приходил с мелкими букетиками-подарочками-знаками внимания, как говорил он.

— Демид? — счастливо улыбалась она, а Демид, хитро поблескивая глазами, обнимая, шептал:

— Должен же я девочек своих баловать пустячками!!

Маринка молча приникала к его груди и стояла, не шевелясь, и были эти минутки такие славные, говорить ничего не надо было, понималось все без слов. Видя такое уважительно-теплое отношение Демида к их мамке, тянулись за ним и ребята. Маринка втихую радовалась — при таком примере из сыновей точно вырастут нормальные мужики, особенно, Петька. Зная его папашку, она побаивалась в душе сильно, но теперь была твердо уверена — сын вырастет замечательным, похожим на Демида.

Деду Коле приготовили сюрприз — Валик получил паспорт и было написано в нем: «Носов Валерий Николаевич.»

А Коля загостился, сначала знакомился с многочисленными родственниками и друзьями большой Мазыринской семьи, затем скорефанились с мужем Марии на почве рыбалки, тот возил его на мотоцикле по дальним озеркам и на речку, без рыбы не приезжали. Насушили её для своих новых родственников, подоспел виноград, пока его собрали, Вовка уговорил ещё недельку побыть:

— Посмотришь, сват, как вино делам, да «пальчикам и изабелле» ещё с недельку повисеть надо, а потом здесь посадим — в Москве Дёма встретит, поедят твои фруктов-винограду. А то оставайся, вон, дом в деревне пустует, перезимуешь?

— Не, там чиграши, да и внучку родят, надо помогать, а то Демид убежит на хрен в горы свои.

— Плохо ты его знаешь, — улыбался Вовка, — этот упертый мужик рак поборол, а за свое, наконец-то обретенное, горло перегрызет любому. Я в его годы уже дедом стал, а малыши, они такие сладкие, так что отец из него выйдет, не боись, замечательный!

— А то я не понял?

Как матерился Коля, когда на вокзале его стали сажать в поезд:

— Вовка, Маш, вы охренели?

— Коль, тебе в Москве только вынести из вагона и все, довезешь, тут все домашнее, все нужное, семья-то не маленькая образовалась!! — не слушая его, тащили в вагон эти два… какие-то коробки, корзинки, бутылки пятилитровые с чем-то.

— Ё…ё!!