Дониэль Клейтон - Хрупкие создания

– Надо было сразу выйти на улицу, – жалуется Элеанор. Наверняка уже устала от моих дорогущих и высоченных каблуков. Она тянет подол платья за пятьсот баксов и продолжает: – Мы каждый раз сюда спускаемся.

– Но это ведь самое интересное. И мне это нужно, ладно?

Студенческая комната отдыха полна людей: кто-то смотрит телевизор, Анри и еще несколько парней играют в бильярд, другие – в аэрохоккей. Алек сидит в углу с гитарой.

Меня замечает Уилл и тут же шумно вздыхает, на что Алек вскидывает голову. Посылаю Уиллу воздушный поцелуй. Раньше он всегда ходил со мной. Раньше нас вообще было пятеро: Алек, Лиз, Уилл, Эл и я. Наша маленькая стая. Друзья не разлей вода.

Сейчас я даже видеть Уилла рядом с собой не хочу. Он хмурится и выглядит так же, как в самый первый день, когда мы только встретились. Новенький парень, рыдающий у входа в класс после того, как мистер К. поймал его в пуантах. Я тогда его утешила. Ощущение, что все это было в какой-то параллельной реальности.

Специально задеваю кий Анри, когда прохожу мимо.

– Пардон. – Он извиняется.

Анри стоит так близко, что я чувствую запах шоколада, который он недавно ел.

– С дороги, – говорю. – Мешаешься.

– Нет. – Он обводит меня глазами с головы до пят. – Это ты мешаешься – я не промазал.

Элеанор тянет меня за руку:

– Пойдем уже отсюда!

Я оглядываюсь на нее и замечаю, что Алек на нас смотрит. Его рука замерла на струнах. Отлично. Значит, ему не все равно.

Толкаю Анри в грудь:

– Я что, должна тут всю ночь стоять?

Решаю немного пофлиртовать, улыбаюсь. Это все так забавно.

– А что, это так плохо? – Мне кажется или он кокетничает? – Или позовешь меня с собой? Так ведь вы и поступаете, да?

Анри стряхивает мою руку со своей груди и чуть сжимает ее, но я вырываюсь. Поднимаю голову и собираюсь пройти мимо. Он – ничто. И никто. А вот то, что он танцует со мной, прибавит ему важности в нашей школе.

– Да ты ничего не знаешь ни обо мне, ни об этом месте, – говорю громко, чтобы все услышали.

– Я уже видел таких, как ты. В Парижской опере таких полно, – отвечает Анри. – Ты не особенная. И я знаю о тебе все.

Он склоняется к моему уху, и я вспыхиваю. Смотрю на него с выражением «Ничего ты не знаешь». Надеюсь, что лицо меня не выдаст. Ведь на самом деле я знаю, что он имеет в виду.

Алек проходит мимо нас, даже не остановившись, не спросив, в порядке ли я. Буравлю взглядом его спину. Почему он не остановился? Даже Элеанор от меня отодвинулась, оставила один на один с этим французишкой.

– Мне многое известно, Бетт Эбни. Такого, чему бы ты не обрадовалась. И я намерен доказать это. Показать всем твое истинное лицо. – Его пальцы скользят по моей ключице.

– Не трогай меня!

Он что, правда что-то знает? Я не могу пошевелиться. Анри смеется:

– Твои секреты в безопасности. Хотя… может, не навсегда.

Элеанор отходит. Наконец-то. Она хватает меня за руку и тянет прочь, подальше от Анри. Я точно в забытьи и позволяю ей меня тащить до выхода из школы. Даже пальто не надеваю, перед тем как выйти на холодный ноябрьский воздух.

– Что случилось? – спрашивает Элеанор, но я никак на нее не реагирую. Все мысли заняты обвинениями Анри. И еще Кэсси. Как о ней теперь не думать…

Я опускаюсь на ступени – ноги совсем не держат. Мы вместе завязли во всей этой фигне. Я подумала тогда, что подружиться с Кэсси – гениальная идея. В конце концов, она кузина Алека из Королевской балетной школы, приехала завоевывать Нью-Йорк – так она всегда говорила с этим своим смешным британским акцентом. Думала, что это звучит мило. Она была всего лишь очередной новенькой, от которой избавиться – раз плюнуть. Но ко всему прочему Кэсси божественно танцевала, и было ужасно тяжело смотреть на то, как она крадет мои роли. А они были моими по праву, ведь я тренировалась с пяти лет.

В апреле я сидела в студии «Б», наблюдала за тем, как Кэсси репетирует весеннюю «Сильфиду» со Скоттом Бетанкором, парнем постарше, которому практически было гарантировано место в труппе. Мама сделала все для того, чтобы я туда попала, – наверное, после того, как обвинила мистера Лукаса и мистера К. в том, что они выбирают любимчиков. Она всегда знала, как правильно применить свое влияние.

Скотту в тот день нелегко давались подъемы, потому что Кэсси вся была зажата, подбирала живот и вздрагивала от прикосновений.

– Позволь ему держать тебя! – кричала Морки.

Кэсси пыталась подстроиться. Стоило чуть надавить, и вся ее красота словно угасала. Я старалась не ухмыляться. Старалась не показывать, что наслаждаюсь тем, как Кэсси разочаровывала учителей. Я должна была получить эту роль. Должна была. И мне было радостно видеть, как на глаза Кассандры наворачиваются слезы.