Евгений Алёхин - Рутина

Идей у Лема было много. Мы с ним успели пописать передачи для телевизора, например, продали пару серий «Часа суда» – шоу с фиктивными разбирательствами, а для души даже написали короткометражку, высмеивающую кинематографическую богему. Лема любили в мастерской Юрия Арабова, хвалили как самого трудолюбивого и вообще душу группы. Он получал больше комплиментов от мастеров, чем Михаил Енотов и Сигита, вместе взятые. Помню, как я сидел с черновиком у него в комнате, делал пометки, а Лем фонтанировал – мне нужно было только отделять бред и подбирать ценное. Один или два вечера на черновик, потом один или два вечера, чтобы расписать – последнее делал я сам, без Лема. Было понятно, что мы отличная команда и сможем в течение нескольких лет начать зарабатывать хорошие деньги в этой профессии.

Я придумывал себе отговорки, боялся. Лем верил в структуру, в драматургию. Послушно следовал правилам, которые Арабов показывал своим студентам на примере разных классических фильмов. Сцене нужно решение, персонажу – маркировка, истории – жанр и формула. Энергичный карьерист, ночами Лем работал в ресторане, днем ходил на учебу, а вечером писал учебные этюды, полнометражные сценарии в разных жанрах, синопсисы сериалов и шоу.

Мне не о чем было писать, я не хотел учиться сочинять, не хотел быть профи, не хотел расходовать свою энергию раньше времени. Знал, что из меня вырастет ограниченное количество работ: только один первый роман, только один первый полный метр, только одна первая пьеса, только одна первая повесть и хороший рассказ или стих – лишь один на определенное жизненное открытие. Каждый первый текст может оказаться последним. Поэтому я выполнял учебные упражнения, и часто с огромным удовольствием, но не мог писать на продажу. Чтобы найти своего персонажа, мне нужно было сначала пережить описываемое в этюде. Нужно было пощупать предмет, чтобы открыть свою метафору, нужно было детально изучить свою версию ада. Легче было сочинить теорию и не подчиниться, чем стать барыгой. Нужно было обойти землю и найти верные слова.

Лем скоро начнет зарабатывать на сценариях, а я буду работать руками. Как мне кажется, он так и не научится хорошо писать.

Мне давали роли в студенческих фильмах. Той осенью я снялся у студентки Алексея Учителя Саши Лихачевой. Хорошая интеллигентная девушка, мы подружились, хотя, как мне казалось, ей не хватало огня в работе. Фильм в итоге не получился, как это обычно и бывало, но мы начали общаться. Один раз я встретил ее в столовой, с ней была одногруппница Женя.

– Жека, напиши мне сценарий, – сказала мне Саша Лихачева.

Она сказала, что прочитала мои рассказы и мы можем сработаться. Я обрадовался, потом застеснялся, потом вспомнил Данияра и чем всегда кончаются такие планы. Ее подруга Женя смотрела на меня молча. Меня это и нервировало, и распаляло: взгляд Жени пронизывал насквозь, хотя ничем кроме формальных приветствий вслух мы не обменялись. Я сказал, что очень хочу написать сценарий под себя, чтобы дебютировать как молодой суперталант, актер и сценарист. Это будет фильм про человека, который приходит провериться на венерические болезни, но его сталкивают в люк в стене. Человек оказывается заключенным в лаборатории, что-то между тюрьмой и психушкой, где над ним проводят опыты: заставляют каждый день пить разные таблетки и заниматься сексом с красивыми и не очень девушками.

– А чем все закончится?

– Это нам и нужно решить. Думаю, все закончится тем, что никаких венерических болезней нет, что все есть отражение нашей воли и мир – театр, наша сексуальная фантазия, желание залезть обратно в маму.

– И как мастера такое одобрят? – спросила Саша Лихачева.

– Да плевать на мастеров. Мне не нравится, что снимает твой мастер – он просто паразит. Я хочу написать гротеск, и драму, и фантасмагорию. Наше общество будет показано через пример лаборатории, в которой над людьми проводят секс-эксперименты. Все мы – подопытные кролики. Если Учитель (разве он снял хоть один хороший художественный фильм?!) это не одобрит, значит, мы на верном пути. Давай бросим ВГИК, чтобы снимать хорошее кино.

Я разошелся. Ее мастер, сказал я, бездарный человек, просто умеет находить деньги на свои проекты. Вампир старой школы, но после революции, когда мы придем к власти, эти гнусные функционеры наконец столкнутся с реальностью. А пока пусть кайфует: окружил себя красивыми, чистыми и образованными девчонками-писечками, как Саша или, вот, Женя, из якобы существующего среднего класса. Разве взял бы он меня к себе в мастерскую? Никогда. Я вижу его как облупленного, хотя даже не знаю, как он выглядит. Зато вы ему нужны.