Сигита отдалялась от меня. Бывало, она зарывалась в углу постели в подушку и одеяла, тихонько мяукала там, бормотала что-то, будто забыв обо мне. То ли я занимал слишком много пространства, пытался параллельно реализовать много идей и мешал ей выстраивать свой творческий мир. То ли наоборот: ее могучий талант отнимал все Сигитины силы, а я не понимал, как вернуть ее в реальность. Поэтому я возвращался в общагу, барахтался в интернете, иногда ходил на занятия. Так мне было спокойнее. Иногда я четко произносил для себя:
– Мы должны либо жить вместе, либо расстаться. Мне нужен секс, мне нужны нормальные отношения, пока я молод.
Денег было совсем мало. На массовки я почти перестал ходить после одного случая. Однажды мне позвонил бригадир и позвал сниматься – прямо на «ВДНХ». Как удобно. Мне велели прийти в пальто, я взял его у Ильи Знойного и пришел к месту сбора, у метро. Бригадир пересчитал нас, отметил и повел в сторону ВГИКа. Мы прошли киностудию имени Горького, и у меня мелькнула мысль: опасность. Так оно и оказалось, нас – меня и десяток мужчин в пальто – провели во ВГИК. На охране был список: разрешение, чтобы провести посторонних на съемки. Оказалось, какой-то бородатый парень из группы Данияра и режиссера Ильи оплатил себе массовку для съемок. Нас снимали прямо на одной из лестниц. Мимо ходили студенты, кто-то меня узнавал, спрашивал, что происходит. Мне было неловко, я объяснял, что снимаюсь в массовке для подработки. И – о чудо! – съемка оказалась здесь.
– Круто. Ты снимаешься в массовке, – получал я ответ. Казалось, меня застали за чем-то стремным. Я нищий и ничего не умею. Мне приходится подрабатывать, заниматься такими вещами.
Бородатый режиссер узнал во мне студента ВГИКа, но никак не показал это. Сцену, в постановке которой участвовал, я не понял. Какой-то чувак и девушка спускались по лестнице, а мы, мужчины в пальто, провожали их взглядом, еще надо было взмахнуть рукой.
На девятом этаже нашей общаги работал бар. Через пару дней мы сидели в нем с Михаилом Енотовым и Ильей Знойным. Выпили несколько кружек, просадили деньги и уже брали пиво в долг. Неожиданно появился этот бородатый режиссер. Я занервничал и рассказал своим друзьям про съемки, на которых оказался.
– Ну и в чем проблема? – спросил Михаил Енотов.
– Унижение, – сказал я. – Больше никогда не снимусь в массовке или групповке. И вообще, я против режиссеров, которые могут позволить себе массовку в учебном фильме.
Илья Знойный только пожал плечами. Михаил Енотов тоже не придал значения этой истории. Как странно, я подумал, что они не понимают моей борьбы. Ладно, Илья – он из кинематографической семьи, не знал нищеты, выбор его профессии был обусловлен средой и семейной традицией, но Михаил Енотов – как и я, такой же голожопый талант. Оба они как будто знают, кто такие, у них есть чувство стержня и понимания своего пути. Я чувствовал себя не на своем месте, мне нужны были изданные книги – хоть время еще и не пришло, а я уже не мог ждать. Нужны были читатели и какая-то, не обязательно даже творческая, работа, приносящая деньги. Нужны были слушатели наших песен. Только так, думал я, смогу почувствовать, что я – это я, и перестать паниковать.
Появился крепкий алкоголь.
Я выпил. Встал, подошел к бородатому режиссеру, угрожающе навис над ним и сказал:
– Привет, как дела?
Он явно меня узнал, но изобразил недоумение:
– Я тебя слушаю.
– Это я. Один из мужчин в пальто. Знаешь, что ты снимаешь?
– Что я снимаю? – спросил он, напрягшись, как мне показалось.
– Шляпу. Это шляпа.
Потом нас разнимали на площадке у лифта. Еще какое-то время спустя Илья Знойный и Михаил Енотов пытались оттащить меня в комнату, но я вцепился в перила и кричал, что не лягу спать выше шестого этажа. Я боялся высоты. Потом я помню, как говорил Сигите в телефонную трубку:
– Где ты? Почему я здесь один? Хочешь, чтобы я нырнул в асфальт?
Мне повезло. Пьяница пришла в гости и предложила подработать. Мы не обсуждали наш маленький секрет все это время, но, естественно, ни для кого в общаге он секретом не был. Тем не менее Сигита с Пьяницей не просто не рассорились, но даже стали хорошими подругами.
Короче, Пьяница работала редактором на сериале и решила отгрузить кусочек неинтересной работы мне.
– Смотри.
Она зашла на свою почту с моего компьютера и скачала сценарий.
– Аннотация состоит из четырех не очень длинных предложений. Это один абзац. Каждое предложение раскрывает одну линию. Но проблема в том, что, чтобы ее написать, нужно прочесть серию целиком.
Читать дальше