Евгений Алёхин - Рутина

– Я так и знала, что ты из тура этого приедешь с новостями.

– Его ведь в ломбард можно сдать. Просто я обдумал свою жизнь. Мне хочется другого.

Нашел кольцо на дне урны. Помыл его водичкой «Святой источник» из маленькой пластиковой бутылки и протянул Оксане. Кажется, этот этюд немного смягчил ее боль и злость. Я сказал:

– Ты нужна мне как друг, как художник, как костюмер. Просто уже все, мы приехали. Не получается.

– Ебаться будем на прощание?

– Э, – ответил я, испугавшись.

Мы обнялись, прошли немного, как две развалюхи.

– Нет, уже не стоит, – ответила она сама себе. – У меня было два мужика.

– Пожалуйста, не рассказывай, – брезгливо ответил я.

Меня затошнило. Но я не тревожился – Секси дал мне тройную дозу каких-то таблеток, чтобы я не сплоховал перед расставанием, чтобы смог провести эти переговоры. Единственный минус – у них был такой побочный эффект: тошнота, рвота, боль в желудке, головокружение. Оксана смотрела на воду, мочила ноги в маленьком озере через дорогу от входа в метро, а я просто ждал, чтобы пойти домой и начать готовиться к завтрашней смене.

Был хороший июньский день. Неужели на этот раз легче? Мы расстанемся, и никто не умрет от горя. Завтра я проснусь, готовый к жизни в качестве режиссера-постановщика.

Я произнес название этой профессии в уме, и к горлу подкатило. Оксана как раз повернулась и заглянула мне в глаза в этот момент.

– Жука, – сказала она. – Ты такой говнюк, такой пиздабол! Главное, что эта гниль, она не на поверхности. Ее никак не заметишь.

– Да, я знаю. Даже мне сложно ее разглядеть.

– Ты будешь сегодня спать со мной?

– В смысле? На одной ли постели?

– Попробуй только обнять меня. Давай положим Антона между?

Я согласно кивнул, отошел за раздевалку, и там меня вырвало.

– Ну началось, – сказала Оксана. – Я хочу выпить. Купи мне выпить, муж.

– Мне тоже надо, – ответил я. – Думаю, что молодой Хабенский тоже не откажется.

Меня еще немного стошнило. Оксана спросила:

– Да что с тобой такое? Че ты блюешь-то?

– Объелся груш.

– А? Не слышу.

– Просто не создан для семейной жизни. Тошнит меня от нее.

– Очень смешная шутка, – ответила Оксана.

Хотя я не заметил ни тени улыбки на ее лице.

Костя приходит каждый день или через день. Я немного путаюсь, могу вспомнить вчера, и то не каждый раз. Время обрывается, память полупрозрачна, жизнь – медленный сон. Кажется, таблетки они дают мне наугад, без какой-то системы. По моей просьбе Костя принес общую тетрадь и пару ручек, ЖЗЛ Варлама Шаламова, также приносит много воды. Иногда еще фалафель, какой-нибудь салат, веганскую сласть. Я ем прямо там, в комнате для посещений, которая напоминает зал ожидания провинциального вокзала. Из больничной еды я с утра ем кашу, в обед только суп и гарнир. Хлеб и котлету или курицу отдаю тому, кто сидит рядом в столовой. Желающие есть всегда, все хотят много жрать – это побочка от нейролептиков.

Заходили и Михаил Енотов с женой; на выходных заходил Секси, но я очень смутно запомнил его визит. Врач работает пять на два, и они дают лишнюю горсть препаратов по субботам и воскресеньям. Так что ты сам не свой, когда врач отдыхает. Ты просто вата. Оксана приезжала из Петербурга, подарила мне носки и пошутила (пошутила ли?), что она всегда знала, что я рано или поздно окажусь в подобном месте. Но она верит, что все образуется. На днях из Волгограда приедет Даша. Она единственная, о ком помню всегда, все остальные люди выплывают из небытия, пока они перед глазами – я понемногу вспоминаю их роль в своей жизни. Но когда они уходят, я о них вообще не думаю и не помню. Я надеюсь, что, если Даша нормально поговорит с лечащим врачом, меня выпишут. Я хочу, чтобы она забрала меня. Надеюсь, она сейчас понимает, что никто кроме нее мне не в силах помочь, надеюсь, она захочет это сделать.

Когда я пью много минералки, препараты не так дают по голове. Меня переводят раз в какое-то время. Я продвигаюсь от общей палаты к первой, к выходу. Я медленно вспоминаю детство. Со многими пациентами знакомлюсь по несколько раз – не всегда понимаю даже, кто лежит со мной в палате. Путаница в голове, чего уж там. Зато я от руки написал два рассказа. Небольшие, но про маму и отца, какими они были в моем возрасте. Мне, кажется, тридцать лет сейчас. Нет, тридцать лет мне было в пятнадцатом, а сейчас же шестнадцатый. Черт, тяжело как думается. Что я хотел рассказать. Я продвигаюсь к первой палате и сейчас уже в четвертой, если не путаю. Из первой либо выпишут, либо этапируют по месту жительства. Тогда я окажусь в Кемерове. Я представляю карту и как далеко буду от Даши. Даша Фиш, Даша Алехина. Стараюсь не прогнозировать, сколько продлится мое заключение. Надеюсь на Дашу, она скажет, что я просто не выспался, что у нас были проблемы в отношениях, но сейчас мы справимся, потому что мы семья. Как хочется увидеть ее. Семья, как хочется иметь семью.