– Запретительный судебный приказ? – спросил Кэм.
Гарри пожал плечами.
– Не повредит. Ну и я буду присматривать. Неофициально.
– Спасибо. – Кэм посмотрел на Гвен. – Я не верил, когда ты говорила, что Лили настроена против тебя. Думал, ты преувеличиваешь, делаешь из мухи слона. Я ошибался. И мне очень жаль.
Гвен даже растерялась – Кэм менялся на глазах.
Гарри потер ладонью лицо. На щеках и подбородке проступила щетина, глаза покраснели – похоже, ночь у него выдалась бессонная.
– Извини, но больше сделать не могу. Пытался убедить босса, этого мало, но его не подвинешь.
– То есть современным полицейским иметь интуицию не разрешается?
– Вроде того. – Гарри пожал плечами.
Кэм вздохнул.
– А я-то верил Морсу.
– Очень жаль, – повторил Гарри.
На следующий день открывалась Рождественская ярмарка. Гвен приняла душ и приготовила отобранные к продаже вещи, работая все это время на автопилоте и надеясь за счет активности отвлечься от других мыслей. Помогало плохо.
По пути на ярмарку Гвен завернула в больницу. Кэти оставалась в том же состоянии, а вот Руби выглядела заметно хуже.
– Давай я посижу с ней немного, ладно? А ты отдохнешь.
Руби молча покачала головой.
Нет ничего хуже чувства собственного бессилия. Рука и лоб у Кэти были прохладными на ощупь.
– Температуры нет, – сказала Руби. – И ничего нового они сказать нам не могут. Твердят только, что надо ждать.
Гвен кивнула, но ничего не сказала, боясь, что расклеится. Руби это бы точно не помогло.
– Я еду на ярмарку. Открою палатку на пару часов. Телефон у меня с собой. Позвони, если что-то понадобится.
– Позвоню.
Поцеловав Кэти, Гвен шепнула ей на ухо:
– Просыпайся.
Рождественская ярмарка в Бате проводилась на мощеной площади перед монастырем. Впервые увидев расставленные по периметру маленькие деревянные домики, она подумала, что ошиблась, и отправилась в большой садоводческий центр. Но потом, присмотревшись к симпатичным стендам и мигающим огонькам, признала, что была неправа и что все выглядит очень даже по-рождественски.
– И очень утонченно, дорогуша, – сказала Мэри-Энн. – В милом, чудесном Бате вульгарности нет места, комитет ее просто не допустит. В этом отношении они даже хуже, чем у нас, в Пендлфорде.
– В Пендлфорде есть комитет? – удивилась Гвен и тут же вспомнила. – Ах да, команда Патрика Аллена.
– То же самое, – сказала Мэри-Энн, с ловкостью крупье раскладывая разноцветное мыло. – Поосторожнее с ним. – Она подмигнула Гвен. – Тот еще дамский угодник.
– Спасибо. – Слава богу, подумала Гвен, Патрика Аллена вряд ли интересуют женщины ее типа.
Прилавок оказался меньше привычного, и времени на раскладку у нее ушло больше, чем обычно. К задней стене палатки она прибила небольшие деревяшки, на каждую из которых повесила по витрине. К тому времени, когда Гвен закончила, покупатели уже прогуливались неспешно вдоль палаток, а духовой оркестр играл рождественские мелодии. К глазам подступили слезы. Что, если Кэти не выйдет из больницы к Рождеству? Она зажмурилась на мгновение и протянула зеркало женщине, засмотревшейся на пару сережек. Соберись. Думай о работе. Кэти очнется, и ей понадобится подарок на 25-е. Никакого праздника не будет, если ты не заработаешь этих чертовых денег.
Прошел час, и температура заметно упала, но, по крайней мере, было сухо, и на небе не осталось ни облачка. Торговцы разносили картонные стаканчики с глинтвейном и горячим шоколадом. Гвен подумала, что, пожалуй, не отказалась бы от стаканчика, и потерла замерзшие руки. Она уже пожалела, что надела перчатки без пальцев, предпочтя их большим лыжным варежкам. В них, конечно, было бы труднее отсчитывать сдачу, но не пришлось бы опасаться обморожения пальцев.
– Здравствуйте, Гвен.
В первый момент Гвен не поверила своим глазам. Перед ней стояла Элейн Лэнг собственной персоной, в дорогом пальто.
– Здравствуйте.
Элейн не спеша оглядела выставленные на продажу вещи, и Гвен невольно напряглась. Скажет какую-нибудь гадость, заставлю проглотить.
– Такая милая ярмарка в этом году. – Щеки у Элейн порозовели от холода, отчего она выглядела более человечной, чем обычно. – Такое разнообразие.
– Да. Организаторы хорошо поработали, – согласилась Гвен.
Элейн вытянула обтянутый светло-коричневой кожей палец и коснулась шарфа «Либерти».
– Он подлинный?
– Конечно.
– Извините, – сказала Элейн, и Гвен едва не упала.
Читать дальше