Фиона Валпи - Девушка в красном платке [litres]

Почему я не ушла от Зака? Я часто задавала себе этот вопрос. Я вижу, как и другие об этом думают: на занятиях физиотерапией и на собраниях группы поддержки для переживших катастрофу. Психотерапевты и психологи объясняют мне это в своих холодных медицинских терминах – созависимость, отсутствие уважения к себе, тайное, постыдное убеждение, что я заслуживаю то эмоциональное и физическое насилие, которое обрушивается на меня вместе с вызывающей привыкание смесью из внимания и (своеобразной) любви – ровно в таких количествах, чтобы меня удержать.

Но, может, моя ситуация была проще? Дело в том, что мне больше некуда было идти. У меня не было ни семьи, ни работы, ни друзей. А когда стало настолько плохо, что я должна была бы уйти, я осталась совсем без сил. Страх неизведанного мира за окнами пересилил страх того, что могло случиться в четырех стенах квартиры. Вот почему я не уходила.

Это, а еще, наверное, мельчайшая искорка надежды, которую Заку никогда не удавалось погасить полностью, – надежды на то, что все наладится. Что каким-то образом, если я буду поступать так-то, носить то-то, быть такой, как он хочет, он изменится. Вот что заставляло меня остаться.

Эти два часа были самыми долгими в их жизни. В груди Элиан, как пойманная птица, забилась паника, но вот наконец они услышали хруст камешков под колесами грузовика.

Ив и Элиан вскочили на ноги.

– Стойте! – приказал Гюстав. Они обменялись испуганными взглядами, вдруг поняв, что за матерью могли следить. А, может, ее поймали и за рулем грузовика вовсе не она?

Через несколько минут, которые показались им еще одной вечностью, послышались шаги, а затем отворилась дверь. Лизетт поставила сумки на пол и старательно заперла дверь за собой на засов.

Потом улыбнулась измученной улыбкой. Кивнула им и сказала:

– Местная акушерка в очередной раз помогла успешно разрешиться от бремени.

Немцы приехали в предзакатный час, когда Элиан загоняла в курятник последнюю непослушную курицу, а Гюстав с Ивом закрывали на ночь мельницу.

Ив из чердачного окна заметил на дороге быстро приближающиеся джип и военный грузовик. Пока он наблюдал, автомобили замедлились и свернули на проселочную дорогу, а потом снова набрали скорость и помчались по направлению к мельнице.

– Папа! Шлюзы! – закричал он и почти скатился с лестницы, спеша добраться до механизма, который закрывал шлюзовые ворота канала рядом с мельничным колесом. Чтобы сдвинуть шестерни против мощного течения воды, им с отцом пришлось объединить усилия, но когда немцы затормозили перед сараем, река вскидывалась над плотиной метущимся потоком.

У Элиан тряслись руки, пока она запирала курятник. Сделав глубокий вдох, она вышла навстречу солдатам, давая отцу с Ивом дополнительные секунды, чтобы закончить начатое. Из джипа вышел генерал в сопровождении обер-лейтенанта Фарбера. Еще с полдюжины солдат выпрыгнули из грузовика, держа ружья наизготове.

– Добрый вечер, мадемуазель Мартен, – поприветствовал обер-лейтенант Фарбер. Он говорил спокойно, но взгляд у него был мрачный. – Месье, – обратился он к Гюставу и Иву, – мадам Мартен дома?

Лизетт появилась в дверях. Она успокаивала Бланш, которую напугал неожиданный сердитый рев реки после открытия шлюзов, а также звуки автомобильных тормозов и хлопающих дверок.

– Мадам Мартен, вы поедете с нами. – Офицер сделал шаг в ее сторону.

– Могу я узнать, в чем дело? – спокойно спросила Лизетт. Элиан едва удалось расслышать ее слова за шумом реки и бешеным стуком собственного сердца.

– А мы надеялись, что вы сможете рассказать нам, мадам. – Его слова звучали почти любезно и непринжденно, но сердитый взгляд генерала позади говорил совсем о другом.

– Элиан, – позвала Лизетт. – Пожалуйста, возьми Бланш и уложи ее спать.

Когда она подходила к джипу, Гюстав выступил вперед.

– Я тоже поеду.

Один из солдат поднял ружье, снял с предохранителя и навел на Гюстава. Лизетт вскрикнула.

– Опустите оружие, сержант. – Голос обер-лейтенанта был по-прежнему спокойным и рассудительным. – Месье Мартен, в настоящий момент это невозможно. Вы и ваш сын останетесь здесь. У нас… – он указал на группу солдат за ним, – есть здесь работа. Для всех будет лучше, если вы не станете препятствовать. Мы принимаем дополнительные меры, чтобы перекрыть возможные пункты переправы вдоль пограничной линии.

Солдаты стали выгружать из кузова мотки колючей проволоки.