Олег Хлебников - Заметки на биополях [Книга о замечательных людях и выпавшем пространстве] [сборник litres]

Цитирую по памяти:

Или вот еще:

Похоже? Вот и надзирающие органы решили, что похоже.

Стоит ли после этого удивляться появлению погромной статьи в «Литгазете» и последовавшей травле Олега Григорьева, замечательного детского и «недетского» тоже поэта?

Имел ли Олег Григорьев прямое отношение к фольклорному черному юмору, неизвестно (вполне мог поучаствовать в этой веселой игре, заменявшей отсутствовавший в СССР жанр «ужастиков»). Но вот расплатился за народную крамолу именно и только он.

Впрочем, Олег Григорьев никогда и не отделял себя от народа.

Внешне удивительно напоминал мужичка из мультфильма «Шел прошлогодний снег» – помните, того самого, который все время шепелявит и говорит: «Маловато будет!»? А вот внутренне этот мужичок – полная противоположность Григорьева, у которого хватательный рефлекс отсутствовал напрочь. Наоборот, он был готов отдать и отдавал все то немногое, что имел.

Я познакомился с Олегом Григорьевым за два года до его смерти, на излете перестройки. Его привел в редакцию «Огонька» питерский поэт и переводчик Михаил Яснов. Олег был очень бедно и как-то по-сельски одет, робел и стеснялся – тоже по-деревенски. Но сквозь эту робость просвечивала какая-то лучистая радость. Вскоре выяснилась и ее причина: так же стесняясь, Олег подарил мне маленькую несброшюрованную брошюрку со своими лучшими стихами.

Хоть ее он успел увидеть. А все красиво изданные тома в переплете вышли уже после смерти автора…

На него писали некрологи при жизни. Неоднократно. Не по ошибке. Им очень хотелось, чтобы Анатолия Кобенкова не было. Чтобы никто не мешал им ксенофобскую графоманию выдавать за гражданскую лирику. Чтобы не существовало в Иркутске никакого «демократического» Cоюза писателей и не приезжали на Байкал, на ежегодный международный фестиваль, лучшие российские и зарубежные писатели, не любящие ура-патриотической риторики.

Удивительно, что заклятым врагом для провинциальных черносотенцев стал такой мягкий и добрый человек, как Толя. Но в том-то, наверное, и дело, что сами его интеллигентность и бесспорная поэтическая одаренность их раздражали. Всем, что писал и делал, он напоминал об утраченной норме, хорошем вкусе, необходимости знать и чувствовать родной язык… Господи, почему подавляющее большинство наших нынешних «патриотов» так плохо пишут и говорят по-русски!

Когда Толе перевалило за пятьдесят пять, отдавать силы постоянной борьбе да и просто жить в поле ненависти стало уже невозможно, обидно тратить на это годы жизни. Хотя кто мог знать, что их оставалось уже совсем немного…

Он переехал в Москву. Но и про свои иркутские дела не забывал – продолжал возиться с молодыми земляками, иначе они бы почувствовали себя осиротевшими, уже из Москвы организовывал Международный поэтический фестиваль на Байкале и приезжал в Сибирь его вести, поддерживал иркутских друзей. И переехав в Москву, он остался лучшим сибирским поэтом.

В Москве Кобенков возглавил Илья-Премию, пестующую молодых, через Фонд Сергея Филатова организовывал литературные вечера и выступления писателей. Последнее, чем Толя ревностно занимался, была подготовка Первого международного фестиваля русской книги в Баку, а по сути, Дней русской литературы в Азербайджане. В середине сентября 2006-го этот фестиваль состоится, но уже без Толи Кобенкова… Собранный им состав участников обеспечил успех мероприятия. Он очень этого хотел…

Сердечный приступ случился с ним около метро «Курская». Он возвращался с литературного вечера. Скорая помощь не смогла к нему приехать и за полчаса – это с Таганки-то! – из-за московских пробок. Если бы оставался в Иркутске, наверно, такого бы не случилось.

Толя никогда не болел профессиональной писательской болезнью зависти. Наоборот, радовался удачам коллег по цеху, помогал многим, в том числе и мне – например, напечатать снятую ижевской цензурой поэму «Кубик Рубика». А чем он не занимался, так это саморекламой, таким образом, плохо вписываясь в наступившие времена. И хотя его стихи регулярно печатали лучшие литературные журналы, боюсь, что далеко не все любители поэзии в полной мере отдают себе отчет, какого поэта-современника потеряли.