Виталий Москаленко - Райцентр [сборник]

Собака смотрит то на Филипыча, то на лужу пива, растекающуюся перед ее носом.

— На, на… пей… — говорит Филипыч. — И ты, и я будем пить… С кем же еще нам пить, да? На, на, пей!

Но собака ждет, когда лужа, растекаясь заливом, затечет поближе, к передним лапам. Потом склоняет голову набок и, не вставая, лакает пиво. Она хлюпает языком, смотрит на Филипыча и редко, но сильно стучит хвостом по асфальту. Вылакав все без остатка и вылизав то место асфальта, где было разлито пиво, собака кладет морду на передние лапы и по-прежнему, не отрываясь, смотрит на Филипыча. Пьянеет она сразу и сильно. Веки ее глаз начинают дрожать, хвостом она больше не стучит, но продолжает смотреть в то место, где должны быть глаза Филипыча. А он смотрит в ее. Так они и сидят, молча уставившись друг на друга. Внезапно собака взвизгивает и, пошатываясь, отбегает в сторону. Филипыч смотрит на нее, ничего не понимая. Собака, повизгивая, перебегает ближе к киоску и начинает подвывать, поджав хвост.

— И вот так весь день! — говорит из-за окошка голос Вари. — Прогоните ее, сатану, сказилась! Споили, сволочи-алкоголики, собаку. — «Сволочи-алкоголики» Варя произносит как «швеи-мотористки». — Слышите, эй вы! — кричит Варя. — Прогоните ее отсюда, доняла она меня. Больше вас, сволочей-алкоголиков, доняла, эй!

— Чего ты хочешь? — спрашивает голос из-под тутовника, и оттуда выглядывает загорелое лицо. — Чего раскричалась?

— Да прогоните вы ее!

— Кого?

— Да вот эту… собаку! — Варя показывает вниз, и получается, что прогнать надо Филипыча.

— Да пусть сидит! Что он тебе — мешает?

— Мешает, мешает! — высунув половину лица из окошка, кричит Варя. Оттуда торчит ее бледный нос и накрашенные губы. — Это вам ничего не мешает, а мне мешает. Вы ее поите, а она потом здесь гадит, а вот никто из вас не взял лопату и не убрал!

— Что убрал? — спрашивает голос из-под тутовника. — Варь, ты чего? Заговариваться начала? Гля, ребята. Варьку-то лечить пора…

— Я вот щ-щас закрою палатку к чертовой матери, и покукуете у меня… Языкастые очень!

А собака выбегает на середину между киоском, стойкой и тутовником. Она поднимает голову вверх и начинает выть.

— Ну что? Нравится вам, да? — не унимается Варя. — Пшла, сатана, пшла отсюда!

— Чует она что-то, — говорит, выходя из-под тутовника, высокий молодой парень с вьющимися волосами, стройной фигурой и чрезмерно раздутыми бицепсами. — Неспроста она…

Он смотрит на собаку. Та отбегает в сторону и, поджав хвост, начинает лаять по сторонам.

— Выгони ее, Володь, нет никакого моего терпения! — жалуется Варя.

Из-под тутовника появляется мужчина поменьше, но как две капли воды похожий на Володю.

— Они предчувствуют всякое, — говорит он, потягиваясь. — Землетрясения… И тому подобное.

— Это мой брат, Тимур, — с гордостью говорит Володя, показывая Варе на брата. — Мой старший брат. Он ученый и все такое — в Москве учится…

Они подходят к Филипычу.

— Вставай, — говорит Володя Филипычу. — Хочешь поехать с нами на речку?

— Пива хочу… Купи пива, а?

— Да брось ты это пиво… У нас водка есть. Поедешь?

— Водочка? — улыбается Филипыч. — Поеду… Только все равно купи еще пива.

— Купи ему… — говорит Тимур, брезгливо рассматривая одежду Филипыча. — Этот?

— Ну да…

— Ой, Вова, Вова! Думал, что-нибудь стоящее!

— Еще как стоящее, посмотришь! Надо ехать, а то будет дождь. — Володя смотрит на небо. — Да и ее надо забрать…

— Думаешь, она там?

— Как в аптеке, мы ж договорились.

Тимур опять смотрит на Филипыча.

— Будем знакомы. Я — Тимур, — говорит старший брат Володи, протягивая руку.

— Купи пива, собака, — говорит Филипыч и смеется. — Ха-ха-ха!

— Чего он? — удивляется Тимур.

— Да не обращай внимания — на него находит.

Володя берет кружку пива. Филипыч выпивает ее, разглядывая Тимура.

— Собака, собака, собака! — говорит он, давясь пивом. — Вижу, что собака. Вон хвост, вон! Вижу!

— Боже мой, — тихо говорит Тимур. — Володь, он совсем того…

— Заткнись, Филя! — прикрикивает Володя, забирает пустую кружку из рук Филипыча и подталкивает его под тутовник.

— Клыки, клыки, шерсть, шерсть! — уже выкрикивает Филипыч. — Собака!

— Но-но у меня, — грозит пальцем Тимур и надевает шлем.

— Заводите тачки! — слышен голос Володи из-под тутовника. — Будет дождь!

Через некоторое время ревут моторы и на площадку перед киоском выезжает четыре мотоцикла. Они, перегазовывая, поднимают вой. Глушители у них сняты, мотоциклисты в расписных шлемах с забралами похожи на средневековых рыцарей, только без копий и кольчуг, с маленькими тщедушными телами. Только Володя восседает на своем мотоцикле как исполин. Волосы торчат, завиваясь, из-под шлема; мышцы буграми вздулись, и кажется, майка вот-вот лопнет. Он показывает на место позади себя: