Ева Север - Трасса Ноль

– Вот и она… Только наша! – счастливо выдохнула Яна. – Трасса Ноль.

Сид закурил и выпустил к потолку клуб дыма.

– Да, бэби. Она только наша.

И это было правдой.

– Как ты думаешь, – Яна сощурилась на жаркое солнце, касающееся верхушек сосен. – Куда она ведет?

– Ты правда хочешь знать?

– Конечно!

Она посмотрела на приятеля, затаив дыхание. Сид улыбнулся самой спокойной из своих улыбок.

– Всегда по-разному, в этом-то ее секрет. Она ведет туда, куда хотим мы, понимаешь?

Яна кивнула.

– И куда же поедем, бэби?

Внезапно Яне показалось, что время остановилось и сейчас решается ее судьба. Она как-то сразу и без вопросов поверила Сиду: все будет так, как они сейчас решат.

– Знаешь, – она заговорила прерывающимся от волнения голосом, – я всегда мечтала увидеть Байкал. Это, конечно, далеко, но…

– А-а-а, Озеро, – Сид выпустил в потолок колечко дыма и глянул на Яну с озорным прищуром. – Идет. Мы поедем туда.

Вот так вот просто: «поедем» – и все. А ведь так и должно быть в жизни, разве нет? Яна счастливо засмеялась.

– Да, поедем! Когда?

Сид притянул ее к себе и поцеловал в губы.

– Скоро. Вот выпадет и сойдет снег – тогда поедем. А теперь давай в постель.

– А, солнышко! Доброе утро!

Полина вальяжно расположилась на диване, ноги в босоножках на шпильках выложены на стол. Увидев Яну, она тут же прикурила и расплылась в язвительной ухмылке.

Шла вторая неделя, как Яна начала здесь работать, и она уже ненавидела это место. А больше всего ее бесила наглая улыбка девицы напротив.

Блондинистые с фиолетовыми прядями волосы, необъятная грудь (явно ненатуральная!), безупречные скулы и поганейший нрав балованного ребенка – такова была Полина. Лучшая модель их студии.

– Ты же знаешь, здесь нельзя курить. И убери ноги со стола, – Яна выдавила из себя улыбку и постаралась добавить профессиональной твердости в голос.

С такими нельзя давать слабину, иначе сожрут живьем – это она уже успела усвоить за первую неделю. С другой стороны, и открыто ругаться нельзя: как-никак, а ведь Полина – местная звезда и лучшая дойная корова Владиза.

– Угу, – она выдохнула дым прямо Яне в лицо и издевательски надула губы. – Выходит, мне можно.

Яна бросила взгляд на часы на стене.

– У тебя смена уже началась. Туши сигарету и иди работать.

Конечно, она и не пошевелилась, только тряхнула сиреневой челкой.

– Да пошла ты, солнышко!

Несколько секунд они играли в гляделки, а потом Яна решилась.

– Ну все. Штраф за курение тысяча, за опоздание на смену – пятьсот. Будешь спорить – добавлю еще за несоблюдение субординации.

Она сомневалась, что Полина знает это слово. И еще Яна почувствовала, как вспотели ладони: вот и все, Рубикон перейден.

Конечно, Полина мгновенно взорвалась. С грохотом встав из-за стола, она подлетела к Яне и угрожающе уставилась на нее сверху вниз.

– Ты на кого залупаться вздумала? Ты вообще в курсе, who is who тут?

Яна поморщилась: вместе с угрожающим шипением с чувственных губ Полины слетал мощный запах перегара.

– Пятьсот за хамство админу. Итого две тысячи. Еще постоим или пойдешь работать?

Яна чувствовала, как у самого горла колотится сердце. Ее неотвязно преследовало видение: вот сейчас эти монструозные акриловые ногти вопьются ей в щеки, попытаются выцарапать глаза. Она не сомневалась: Полина на это способна.

Все равно – нельзя отступать. Яна откинула голову назад, с вызовом глядя в травянисто-зеленые глаза.

И у нее получилось!

– Шмара, – выдохнула Полина. – Ты еще пожалеешь.

Она вышла с кухни. С треском захлопнулась дверь.

Яна постояла, силясь справиться с эмоциями. Нельзя показывать злость и страх – будет только хуже.

Затем она неспешно прошла в кабинет, задернула занавеску. Только здесь она позволила себе выдохнуть и присесть.

Вообще-то, кабинетом это можно было назвать с большой натяжкой: такое же стойло, как у моделей, только вместо фривольного диванчика строгое компьютерное кресло, да софит не бьет в глаза.

Яна обняла себя за плечи. Черт, а ведь она шла на кухню за кофе!

Утро не задалось, это уже ясно.

Полина сегодня была в ударе – не иначе снова снюхала дорожку перед сменой.

Яна уже как-то раз застала ее за этим занятием. Полина с лихорадочно блестящими глазами вывалилась навстречу ей из туалета, вытирая нос. Яна заглянула через ее плечо: на бортике раковины осталась россыпь розовых крупиц.

Яна открыла рот, не зная, что сказать. Полина поймала ее взгляд, улыбнулась и покачала головой: