Ева Север - Трасса Ноль

– Быть морем – тоже важная работа, бэби.

Какое-то время на поляне было тихо, только потрескивали сучья в костре. Молчание нарушила Яна:

– Сид, а кто твои родители? Ты никогда о них не рассказывал.

Ну вот и все. Сид почувствовал, как екнуло сердце. Вечер был испорчен.

Что он мог ей рассказать? Что никогда не знал отца, а мать не видел уже почти двадцать лет? Кем она была для него?

Сид зябко передернул плечами.

– Холодает. Пошли уже домой? Простудишься!

Яна кинула на него долгий взгляд, и в ее пронзительных глазах-льдинках отразилась целая гамма чувств: любопытство, обида, понимание, сочувствие.

– Пойдем, – тихонько шепнула она.

Дома было тепло, топить в этом году начали рано. Сид торопливо прошелся по квартире, словно проверяя, все ли на своих местах. До конца коридора он не пошел, только украдкой кинул опасливый взгляд на плотно прикрытую дверь с облупленной краской. Все было в порядке, а на дверной ручке скопился толстый слой пыли.

Сид неожиданно развеселился. Он разлил оставшееся вино по бокалам и склонился над проигрывателем. Минутные раздумья – и комнату согрел обволакивающий голос Дженис Джоплин.

Янка отлично уловила его настроение. Не говоря ни слова, она зажгла все до одной свечи: строгие и прямые в старинном подсвечнике на столе, толстые, оплывшие, пахнущие корицей – на подоконнике. Причудливая тень жирафа заколебалась на стене, словно живая.

Пританцовывая, Яна подошла к Сиду, прижалась к нему и поцеловала его долгим поцелуем.

– Пойдем в постель? – тихонько мурлыкнула она.

Сид на секунду замер, прислушался к себе.

– Нет, – он уверенно улыбнулся. – Сегодняшний вечер для другого.

Он освободился из Яниных объятий, шагнул к деревянной шкатулке на полке и жестом фокусника достал глиняную трубку.

Яна с сомнением нахмурилась.

– Не знаю… Мне завтра рано вставать на работу.

Но Сид только отмахнулся.

– Давай-давай! Не спорь, тебе понравится.

Он ощутил на себе испытующий взгляд.

«Ну же, давай! Мне нужно это!»

– О’кей, – Яна пожала плечом.

Сид удовлетворенно кивнул.

Через четверть часа они лежали поперек постели, которая, казалось, покачивалась на волнах музыки. Сид почувствовал, как отпускает напряжение. Он внимательно следил за тенями, что бегали по потолку, когда проезжала машина. Слева от него лежала Янка: что-то тихонько напевала себе под нос и чертила кончиком пальца сложные узоры на руке Сида.

Внезапно его осенило, он рывком сел.

– Знаешь, бэби, – Сид потянулся за бокалом вина, – а ведь мои родители были художниками.

– Правда? – Яна восхищенно округлила глаза. – Так это от них осталось?..

Она кивнула головой в угол комнаты – там пылился пустой мольберт, но Сид только презрительно махнул рукой.

– Да нет, это все пустое. Настоящий художник начинается не с этого…

Он уже сновал по комнате, выворачивая наизнанку содержимое ящиков и полок.

– Черт, да где же…

– Что ты ищешь? – Яна тоже села и принялась внимательно следить за Сидом.

Но он даже не обернулся на ее голос.

– Увидишь!

Что бы там ни было, но Сид это нашел. Он обрадованно хлопнул в ладоши, затем на секунду замер и внимательно огляделся.

– Да, думаю, здесь будет лучше всего… Как раз напротив Мигеля.

Он задумчиво кивнул своим мыслям и наконец повернулся к Яне.

– Давай, бэби. Подъем!

Ничего не понимая, Яна поднялась с матраса и шагнула к Сиду. Она только теперь увидела, что он искал: на столе лежали краски и несколько кистей.

– Давай, – Сид радостно кивнул и развернул ее лицом к белой стене. – Сейчас принесу воды.

– Но… – Яна растерялась. – Я же не умею!

Сид торжественно улыбнулся и легонько подтолкнул ее к стене.

– Ты можешь все. Рисуй.

Яна почувствовала, как ее губы против воли растягиваются в улыбке.

– Что рисовать?

– Все, что хочешь, – Сид недоуменно развел руками.

Она сделала крохотный шажок ему навстречу и шепнула:

– Я хочу с тобой.

– Бэби, – Сид со смешком обнял ее и прижал к себе.

«Как же тебе с ней повезло!»

– Ладно, тогда подожди минуту…

Через час они сидели на полу, опустошенные и счастливые, и разглядывали свою работу.

На стене была нарисована уходящая вдаль трасса со стрелами желтой разметки. По обочинам рос густой сосновый лес, а прямо по центру клонился к горизонту оранжевый шар солнца. Машин на трассе не было, зато угадывался дорожный знак, только вот вместо номера дороги – аккуратно выведенный кружок.