Ева Север - Трасса Ноль

Они приваливаются спиной к большому камню, кутаются в спальники и прижимаются друг к другу, делясь крохами тепла. Сверху накидывают тент от палатки – это хотя бы отчасти защитит от дождя. Капли, летящие в лучах фонариков, подозрительно смахивают на хлопья мокрого снега.

Сид обнимает Нику и негромко говорит:

– Ты только не спи. Нельзя спать.

Он удивился, насколько у него сел голос.

– Ник, – он тормошит ее за плечо. – Лучше расскажи, что ты тут вообще забыла?

– Не поняла, – бормочет Ника.

– Ну, – Сид горько усмехается, – у тебя ж твое училище за плечами, в кармане контракт в тот звездный цирк, как его там… Ты гордость семьи, все такое. Как тебя занесло в такую глухомань со старым наркоманом?

– Ты не старый, – Ника напрягается. – А контракт подождет, пока я вернусь. Должны же у меня быть каникулы, да?

– Да, – Сид целует ее в висок и обнимает крепче, силится отдать побольше тепла. – Конечно, контракт подождет. Ты только не спи.

Ника молчит. Ему кажется, что она беззвучно плачет.

Один Бог знает, как им удалось пережить ту ночь. Они все же уснули под утро, и то, что на рассвете они проснулись, Сид и по сей день считал чудом.

Просто в какой-то момент он открыл глаза, потрогал щеку Ники – теплая! – и откинул тент палатки, которым они укрылись с головой.

Хмурое утро приветствовало его пронизывающим холодом и молочно-белым небом. Тент от палатки занесло толстым слоем снега. Видимо, он-то и не дал им замерзнуть насмерть той ночью.

Туман рассеялся, землю плотно затянуло хрустящее белое покрывало, только тут и там чернели припорошенные верхушки камней. Сид почувствовал, как радостно подпрыгнуло сердце. Туман ушел, а значит, теперь они точно не пропадут!

Он медленно поднялся. Мышцы зверски болели, но тело кое-как слушалось.

Просыпаясь, завозилась под спальным мешком Ника.

Сид жадно оглядывался по сторонам. Оглядывался – и не верил своим глазам.

За ночь они прошли практически весь перевал. Перед ними открылся вид на спуск в долину – левее, метрах в двухстах, маячила не занесенная пирамидка из камней.

Сид расхохотался как умалишенный.

Ника тут же рывком села, захлопала глазами:

– Какого хрена?.. Ничего себе – июнь!

– Да мы молодцы, бэби, – все еще хохоча, Сид махнул рукой в сторону пирамидки. – Почти и не сбились с пути. Тропа – вон она.

Ника неуклюже поднялась и молча уставилась на злорадно торчавшую пирамидку.

Сид в который раз удивился, как быстро она умеет справиться с лицом. Пара секунд – и вот уже она снова надела маску самодовольной кошки.

– Ну что, амиго, – она зевнула. – Вот и проверило твое Озеро нас на прочность. Мы победили.

Сид изогнул бровь.

– То есть ты не хочешь повернуть обратно?

Ника фыркнула.

– Чтобы эта адская ночь была впустую? Нет уж!

Сид молча смотрел на подругу, поражаясь ее силе воли.

– Ну собирайся, – он ухмыльнулся. – Пойдем, коли не шутишь…

Котелок с чаем закипел, крышка начала смешно подпрыгивать.

Сид тряхнул головой, отгоняя наваждение воспоминаний, и полез в карман за сигаретами.

– Почему, Сид? – негромко, но настойчиво повторила Яна.

Что он мог ей ответить?

«Потому что это было по-настоящему страшно. Потому что даже Ника чуть не загнулась. А ты, бэби, совсем из другого теста».

Сид закурил и безмятежно сощурился.

– Да куда гнать? Завтра все успеем.

Эта ночь была совсем не похожа на ту, шесть лет назад. Они засыпали сытые, в уюте сухой палатки. Сид взял ледяные руки Яны и положил себе на грудь, под тельняшку.

– Грейся…

Яна ничего не ответила – просто лежала в темноте и слушала, как его дыхание становится ровным и глубоким. Сама она заснуть не могла.

Ей слышалось, что вдалеке, на перевале, воют волки. Хотя, конечно же, это был всего-навсего ветер.

Сид проснулся легко и незаметно, как будто просто нырнул из одного сна в другой. Глаза открылись сами собой, взгляд тут же уперся в купол палатки. Он тепло пламенел красным – значит, снаружи хорошая погода.

Сид потянулся, наслаждаясь ощущением отдохнувшего тела. Почему-то в последнее время он спал совсем мало, четырех часов ему хватало с лихвой.

Янка посапывала, свернувшись клубком. Она залезла в спальный мешок с головой, снаружи торчала только ее роскошная золотистая грива. Сид задумчиво погладил завитки непослушных прядей, пропустил их через пальцы, любуясь этим богатством.

Захотелось разбудить Яну поцелуями, разделить нечаянную радость от этого утра с его зыбким волнующим красным светом.