Ева Север - Трасса Ноль

– Нет уж! – Яна снова почти кричала. – Никаких ребят и никаких «покурим». Хватит! Живо собирайся!

От костра послышались негромкие смешки.

Яне до смерти захотелось согнать с их лиц эти нагловатые безразличные ухмылки. Вздохнув, она сделала над собой усилие и заговорила раздельно, по слогам:

– Слушай сюда. Завтра в 16:00 мне надо быть в городе. Это не обсуждается.

– Угу, как скажешь. – Сид зевнул, почесал бритый затылок и подмигнул Яне. – Да ты не кипятись так. Ну опоздаешь на свой самолет, делов-то! Подождет твой Ки-Уэст…

– Ки-Уэ-э-эст? – парень-музыкант наконец оборвал заунывный мотив и с интересом взглянул на Яну. – Губа не дура у твоей подружки!

– Ага, – Сид хохотнул. – Будет у нас Яночка как Хемингуэй. Под пальмами жить, котов кормить… Не, ну в самом деле. Полетишь послезавтра, никуда твоя Флорида не денется!

Яна почувствовала, как к глазам подступают злые слезы. Она собралась с силами и выпалила:

– Ни хрена, билеты невозвратные! Гульнула напоследок – и хватит, я уезжаю.

Яна удовлетворенно отметила, что голос почти не дрожит, и перевела дух. Обвела присутствующих чуточку высокомерным взглядом и бросила Сиду в лицо:

– Такие вот дела, приятель. Собирайся, фестиваль окончен.

Дернув плечом, она пошла прочь.

День клонился к вечеру. Люди кругом сворачивали палатки, снимали с деревьев гамаки и пестрые флаги. Музыка больше не играла, сцена без аппаратуры опустела. Фестиваль действительно был окончен.

И плевать, что там, за ее спиной, он сейчас обнимает ту рыжую. Домой он уедет с Яной.

20:41, трасса Р-21

1007 км до Санкт-Петербурга

Сид шагал по обочине, насвистывая веселый мотивчик. Видавшие виды кеды на каждом шагу поднимали облачка пыли, рюкзак неприятно давил на обгоревшие плечи.

«Блин, вот тебе и Север – почище Флориды будет!»

Пустынная трасса петляла среди светлого соснового бора, в закатных лучах роились стаи мошкары.

Впереди, шагах в десяти, смешно косолапила Янка. Штанины метут пыльную обочину, клетчатая рубашка повязана на поясе. В выгоревших соломенных волосах застряла пара сосновых игл, большой палец вытянутой руки смотрит в небо. Совсем еще девчонка!

Сид вдруг с удивлением отметил, как в груди его шевельнулась непрошеная щемящая нежность.

Захотелось догнать подругу, провести ладонью по ее волосам, бережно снять иголки. Коснуться губами худенького веснушчатого плеча, а под ключицей у нее смешная родинка…

Вообще-то Сид едва знал эту девчонку, но почти все в ней бесило. Ее неумение ладить с людьми, взбалмошность и настырность довели бы любого. И все же, все же…

Перед глазами снова встал тот дождливый вечер три недели назад. Сид за барной стойкой полирует бокалы.

«Я нашел себя – буду на старости лет мешать коктейли» – так он смеялся, рассказывая о своей новой работе друзьям.

Друзья тоже смеялись. Уж они-то отлично знали, что еще ни на одном месте он не продержался дольше месяца. Сид Перекати-Поле – так они его звали.

Тем вечером шел футбольный матч: играл «Манчестер». Сам Сид никогда не понимал футбол. Подавив зевок, он поудобнее перехватил полотенце и потянулся за следующим бокалом.

– Бармен, виски! – звонкий вызывающий голос прозвучал так неожиданно, что резанул ухо.

Сид поднял глаза. Говорила взъерошенная белоголовая девчушка лет двадцати.

– Пожалуйста, – добавила она, чуть съежившись под его взглядом.

– Девушка, у вас тушь потекла, – сказал он и плеснул в стакан на два пальца золотистой жидкости.

Подумал и чуть разбавил водой.

– Так дождь же… – пожала плечами гостья, но тут же будто опомнилась и повысила голос. – Тебя спросить забыли!

Сид покосился на девчонку. Вроде не пьяная – просто оборзевшая. Он с пристуком поставил стакан перед нахалкой и повернулся к ней спиной.

Девчонка просидела за стойкой весь вечер. Цедила свой виски и неотрывно пялилась в телефон.

Сиду она даже не понравилась. Но когда она попросила счет, он зачем-то второпях нацарапал на салфетке номер телефона. Положил перед ней на стойку и подмигнул:

– Позвони, как хорошим манерам научишься.

Перед самым закрытием бара девчонка ушла, оставив под пустым стаканом чаевые. Рядом валялась скомканная салфетка. Сид досадливо поморщился: он почувствовал себя униженным.

Через два дня она позвонила. И вот, три недели спустя, они бредут по трассе в Карелии, и вечернее солнце немилосердно жжет им плечи.

– Эй, не отставай! – Яна оглянулась на ходу.