Йоханнес Зиммель - Мечтай о невозможном

— Добрый день, господин профессор, — сказал Белл. — Привет, Карл!

— Привет, — буркнул координатор.

Альдерманн остановился и посмотрел на Белла.

— Вы догадываетесь, почему я вызвал вас?

— Да, господин профессор.

— Вы признаете, что после завершения работы нашей этической комиссии вы послали от имени ЦКБ факс в Лейден с запросом класса special urgent на печень для Горана?

— Да, я это сделал.

— Несмотря на то что мы большинством голосов приняли решение выполнить желание Горана и дать ему умереть.

— Это больше не является его желанием.

— Но тогда оно было! — зарычал Альдерманн. — Не зарывайтесь! Тогда он сказал, что никогда не согласится на трансплантацию. Именно поэтому мы и устроили тогда то обсуждение. С семи часов вечера до трех утра.

— Что же мне оставалось делать? Просить коллегу Таммера, чтобы он обратился в Лейден? Я мог действовать только тайком!

— Вы наплевали на решение большинства! Вы действовали самовольно и исподтишка! — Альдерманн остановился напротив Белла. — Вам было наплевать, что Горан при любых обстоятельствах был не готов к операции! — Альдерманн оказался так близко к Беллу, что тот чувствовал его дыхание. — За это… за это я благодарен вам!

После короткого замешательства Белл начал ухмыляться.

— Чертовски ловко это у вас получилось, господин профессор, — сказал он. — Я-то уж было подумал, что мне конец.

— Слава богу, что вы оказались таким беспринципным типом!

— Значит ли это, что появилась печень? — Белл судорожно сглотнул.

— Разве иначе я послал бы за вами?

— Когда позвонили из Лейдена?

— Десять минут назад. Сначала связались с Таммером в ЦКБ, потом со мной. Я сказал, что перезвоню как можно скорее, — заметил Альдерманн.

— То же самое сказал и я, — проговорил рыжеволосый. — Кроме того, я сразу же снял special-urgent-заявку на печень, которую, по желанию профессора Альдерманна, я сделал вчера утром. Мне сразу стало ясно, что за всем этим скрываешься ты, Мартин. В Лейдене не заподозрили ничего плохого в этой неразберихе. Похоже, существует немало типов, похожих на тебя. — Таммер взглянул в блокнот. — Донор — мужчина. Двадцати восьми лет. Весом семьдесят два килограмма. Ростом один метр семьдесят пять сантиметров… Все показатели идеально подходят к вашему запросу.

Зазвонил телефон, руководитель клиники снял трубку.

— Спасибо, — сказал он, — большое спасибо, Юдифь. — Он положил трубку. — Доктор Ромер совместно с доктором Фишманом еще раз тщательно осмотрели Горана. Инфекций нет.

— Значит, мы берем печень?

— Противопоказаний нет.

— Могу я отсюда позвонить в Лейден? — спросил Таммер.

— Конечно.

Координатор попросил секретариат соединить его с Евротрансплантом. Когда на другом конце провода раздался мужской голос, он назвал свое имя и номер пин-кода, который получил, когда делал запрос на печень.

— У нас все ясно, — сказал Таммер, который год назад защитил кандидатскую диссертацию и с тех пор работал координатором, ожидая постоянного места в штатном расписании. — Мы берем печень. Где она?

— В Амстердаме, — ответил мужской голос. — Академисх Зикенхуис, это больница Свободного университета, район Буитенфельдерт, улица Де Булелан 1117 — мне продиктовать по буквам?

— Нет, спасибо. Мы часто там бываем.

— Телефон?

— Известен! Имя координатора?

— Фрау доктор Элизабет Шток.

— Спасибо, — сказал Таммер. — Я немедленно свяжусь с ней по телефону.

Он снова набрал номер, его соединили, он продолжил разговор по-английски, когда выяснилось, что фрау доктор Шток он дается легче, чем немецкий.

— Да, — сказал он, — …понимаю… значит, печень закреплена за нами… Ах вот как… большое спасибо… Я перезвоню, как только смогу сообщить вам точное время… Всего доброго, дорогая фрау доктор Шток! — Он положил трубку. — Самоубийца, — сообщил он затем.

— Нам повезло, — заметил Белл. Самоубийцы предпочтительнее для донорства. — Застрелился?

— Повесился. Кто оперирует?

— Меервальд. Он уже пересаживал пациенту первую печень, — сообщил Альдерманн координатору.

— Донор в полном порядке, — сказал Таммер. — Поступили заявки и на другие органы. Мы вторые на очереди, после того как возьмут сердце.

Пока он говорил, Альдерманн набрал номер и проинформировал доктора Томаса Меервальда. Тот выразил свое согласие.

— Кто привезет печень? — спросил у него Альдерманн.

Ситуация, когда хирург летел, изымал орган и после еще и оперировал, случалась чрезвычайно редко. Операция по пересадке печени без осложнений длится от шести до восьми часов, повторная пересадка, особенно вся подготовительная стадия, дольше, прежде всего из-за удаления старого трансплантанта печени и других трудностей. Меервальду было сорок пять лет. Он уже был не в состоянии выдержать два полета, забор органа и многочасовую пересадку. Традиционно более молодые хирурги доставляли орган до двери операционной. Затем эстафету принимал более опытный хирург со своей командой. Естественно, что он должен был полностью доверять этим своим молодым коллегам.