Андрус Кивиряхк - Старые сказки для взрослых

Дюймовочка бросилась на землю. Что-то большое и темное с оглушительным писком пролетело поверх ее головы. В следующий миг Дюймовочка увидела комара, собравшегося воткнуть в нее свой длинный хоботок, но отважная камеристка успела на помощь, вцепилась в ногу насекомого и оторвала ее. Комар злобно повернулся к несчастной фее, воткнул хоботок ей в грудь и в мгновение ока высосал из маленькой камеристки всю кровь до последней капли. Его серое брюхо окрасилось внутри в темно-красный цвет.

Дюймовочка закричала. На шее комара был повязан золотой шнурок, его другой конец держала в своих руках самая безобразная фея, из всех когда-либо виденных Дюймовочкой. Лица у нее не было — вместо него пылал большой розовый волдырь, чудовищный след от крапивного ожога. Именно эту рожу и видела ночью Дюймовочка, эти самые злые глазки, что блестели сейчас от мстительной радости.

— Давай, Мира! — сказало ужасное существо. — Давай, пососи немного эту королеву! Посмотрим, будет ли ее пустая шкурка после этого нравиться принцу?

Комар противно запищал и пошевелил хоботком. Дюймовочка начала терять сознание.

— Спасите! Спасите! — сумела она едва слышно выдохнуть из себя.

— Не бойся, я с тобой! — раздался голос Принца цветов. И действительно, рядом стоял Принц с обнаженным мечом. Комар явно испугался и попятился на пару шагов.

— Чего вдруг, Мира! — закричала обожженная невеста. — Ты что, боишься этого хилого фанфарона с его соломенным мечом! Иди и полакомься им!

Ободренный комар перешел в наступление, но Принц цветов оказался проворнее. Вжик! — сверкнул блестящий меч и срубил голову с плеч поганой букашки. Комар зашатался и рухнул наземь, но так неудачно, что придавил своими крыльями Принца цветов.

— Ага-а-а! — закричала безобразная невеста. — Теперь ты и сам в тюрьме! Теперь любуйся со стороны, как я буду врачевать крапивой свежее личико твоей новой любви! Пусть и она станет такой же красавицей, как я!

И, вытащив из-под платья листик молодой крапивы, она устремилась к Дюймовочке, чтобы навеки испоганить ее внешность.

— Беги, любимая! — кричал Принц цветов, безуспешно пытаясь столкнуть с себя труп комара.

Но у Дюймовочки уже не осталось сил. Она безучастно смотрела, как пугало с волдырем вместо лица, зажав в кулаке крапиву, несется к ней, и как вдруг прямо с неба рухнуло громадное, зеленое и утыканное иголками яйцо, всей своей тяжестью размазавшее фурию по земле.

— Благодарение небу, она мертва! — вскричал Принц цветов. В следующее мгновение одна из игл другой зеленой колючки вонзилась ему в шею.

— Да что это такое! — заголосила Дюймовочка. — Что это такое?

— Это каштаны, — отозвалась одна из камеристок, прибежавшая на крики, и потащила Дюймовочку за собой. — Когда начинают падать каштаны, это значит, что наступила осень. В наших краях так повторяется каждый год.

Дюймовочка видела, как еще одно яйцо каштана, свалившееся с дерева, расплющило разом двух фей-камеристок.

— Вот именно, вот именно, такая она — эта осень, — заключила камеристка.

— Ох, я самая несчастная в мире женщина! — горестно выдохнула принцесса, глубоко зарываясь мокрым от слез лицом в мягкие шелковые подушки. Была ночь, осенний ветер раскачивал ветви росших в саду деревьев и полная луна светила через окно прямо в лицо девушки. Но не по этой причине принцесса не могла заснуть. Отвратительные голоса — кошачьи вопли и сладострастные вскрики — в покоях ее супруга не давали ей сомкнуть глаз. Уже полгода, как она была замужем, но еще ни разу муж не разделил с ней супружеского ложа, и широкая кровать, которую покойный король, добрый милый папочка, подарил им на свадьбу, оставалась холодной и бесприютной.

Кто бы мог предположить такое! Принцесса помнила, как этот юноша вместе со странным котом, обутым в сапоги, впервые появился у двора. Тогда он показался во всех отношениях симпатичным и приятным, был почтительным с королем и забавно неловким и робким в обществе принцессы. Да и сама принцесса смелостью не блистала, она была еще совсем юной и невинной девицей, не имеющей в отношениях с мужским полом ни малейшего опыта — ни хорошего, ни плохого. Она всегда краснела и смущалась, если парень оказывался за обеденным столом рядом с ней, и от замешательства вино часто попадало ей не в то горло. Когда король, ослепленный несметным богатством юноши, пообещал отдать руку дочери маркизу де Карабасу, принцесса была взволнована, но счастлива.