Никола Хотель - Это всегда была ты

– Не хотела помешать, Хиллари просто просила меня передать это. Ну, теперь мне пора.

Я хотела было развернуться, но что-то заставляет меня почувствовать неладное. У Ашера снова этот взгляд. Взгляд такой же снисходительный, как это часто бывает, и я уже не знаю, что, черт возьми, я снова сделала не так. Он уставился на записку, которую я положила к документам.

– В чем дело?

Кажется, что в черепной коробке Ашера усиленно заработали шестеренки, а его нижняя челюсть движется так, как будто он случайно откусил что-то настолько твердое, что едва способен прожевать.

– Твой отец говорил с тобой? Ты злишься из-за того, что я скорее всего задержусь здесь еще на несколько дней? – в глубине души я вздыхаю. – Мне жаль, что я не придерживаюсь нашего соглашения. Твой отец просил меня об этом, ясно? Тебе не нужно переживать по этому поводу. Я не намерена жить здесь постоянно, и во время семестра я в любом случае в Нью-Йорке. И ты можешь не бояться, что я тебе как-то помешаю. Ты даже не заметишь, что я вообще здесь. Обещаю! – Я торжественно поднимаю руку и кладу три пальца на сердце. – Слово скаута, – пытаюсь усмехнуться я.

Ашер откашливается.

– Мне жаль.

Наверное, надо мной сейчас парит огромный вопросительный знак, но это не важно. Что бы с ним ни случилось, может, это состояние продлится еще какое-то время? Ашер гораздо приятнее, когда он не нападает на меня, и почему-то мне нравится это неуверенное движение его рта. Я киваю.

– Ладно. – я собираюсь уходить, но его голос останавливает меня посреди движения.

– Я сказал, что сожалею, – резко повторил он.

– И я услышала тебя.

Постепенно я начинаю волноваться. Он словно окаменел, и у меня не осталось ни малейшего понятия о том, чего он от меня ждет. Должна ли я дать ему теперь прощение? Но с чего начать?

Его брови неведомым образом хмурятся еще больше.

– Неужели это так трудно понять, Айви? Я, черт возьми, хочу извиниться перед тобой. Неужели ты не понимаешь? – его кулак приземляется на стол и заставляет лампу для чтения вздрогнуть. – Ты сказала, что тебе доставляет это удовольствие . Ты просто слушала, в чем я тебя обвиняю, не защищаясь. Почему, черт возьми, ты это сделала?

Он срывает со стола бумагу и подходит ко мне так быстро, что я невольно отпрыгиваю назад. Я чувствую, как дверь за моей спиной с лязгом захлопывается, а в следующее мгновение грудная клетка Ашера прижимается к моей. Чертовски тесно. Его лицо так близко к моему, что я не знаю, куда смотреть, и пялюсь в невидимую точку позади него. Затем Ашер припечатывает ладонью лист бумаги к стене рядом с моей головой.

Я пожимаю плечами:

– Что это такое?

– Твоя выписка по кредитной карте, – резко отвечает он. – По крайней мере, ее часть. И на ней почти ничего нет. Бьюсь об заклад, Феникс и Саймон обходятся моему отцу дороже, чем аренда твоей комнаты. – Ашер отворачивается от меня, когда я неловко выпрямляюсь, и только теперь я осмеливаюсь снова взглянуть на него. Его грудная клетка заметно приподнялась. Ашер глубоко втягивает воздух, затем на мгновение крепко сжимает губы, прежде чем скомкать бумагу. – Я просто не понимаю. Ты ни единым словом не пыталась защититься.

Постепенно до меня доходит, что он на самом деле имел в виду, и это меня бесит.

– Неужели ты тут рыскал сейчас, чтобы собрать средства давления на меня?

– А если и так? – рычит он. Я в шоке.

– Ты когда-нибудь слышал о конфиденциальности? Это личные документы твоего отца. Я же не пойду и не стану рыться в его столе в поисках твоих счетов. А почему нет? Потому что это меня касается!

– Я не рылся в его столе. Выписка валялась в мусорном ведре. – как будто это делает ситуацию лучше! – И меня очень волнует то, что спустя четыре года ты вдруг появляется здесь и пытаешься играть в семью. Именно сейчас. Папа не первый раз писал тебе, и до сих пор это не могло заставить тебя приехать на остров.

Кажется, у меня начинает болеть голова. Я так устала ссориться с Ашером. Мне так жаль слышать от него только упреки. Да, его отец всегда заботился обо мне, а я отвергала его. Но он никогда не хотел, чтобы я возвращалась домой. Он просто был готов встретиться со мной в Нью-Йорке и разыграть там заинтересованного отчима. Да, я не защищалась. А почему? Потому Ашер не поверит ни одному моему слову, так что лучше оставить свои доводы при себе. Он сказал, что я могу пересмотреть свое мнение о нем, но разве то же самое не касается и его тоже?

– Я не пытаюсь «вдруг играть в семью». Если бы ты знал меня лучше, ты бы знал, как я по вам… – Скучала? Я останавливаюсь, потому что я не могу произнести слова, которые только что сформировал мой мозг, потому что это поставит меня под удар. Сделает уязвимой. – Именно сейчас? – беспечно спрашиваю я. – Что ты имеешь в виду?